Обострение на белорусском направлении

В отношениях Москвы и Минска наблюдаются хронические противоречия в плане того, что постоянно неформально выясняется, кто кому чего и сколько должен в рамках «стратегического партнерства». Видимая часть «айсберга» — постоянные трения по тем или иным экономическим вопросам. Между тем, обострение на белорусском направлении совпало с резким обострением в Донбассе и еще с одним очень важным политическим событием. Вступлением в должность президента США Дональда Трампа, «горячо любимого» российскими государственными СМИ. Будем считать, что просто так совпало.

Специалисты отмечают ряд факторов в российско-белорусских отношениях. Во-первых, Белоруссия относится к буферным территориям, разделяющим Российскую Федерацию и объединенную Европу. Уже лишь поэтому, рано или поздно эта территория окажется под влиянием одной из сторон, с учетом того, что Евросоюз особо не стеснялся в плане «приватизации» постсоветского пространства (Латвия, Литва, Эстония) и с недавних пор — Украина. Молдавия также фактически находится в зоне полного экономического влияния ЕС. Не говоря уже о странах бывшего социалистического лагеря: Польши, Чехии, Словакии, Венгрии, Румынии, Болгарии, которые были приняты в Евросоюз по историческим меркам довольно быстро.

К этому следует добавить «жесткий» развал Югославии после краха Советского Союза. Фактически Евросоюз осуществляет свой вековой фундаментальный тезис Drang nach Osten (натиск на восток) и в этом плане Россия (с момента распада СССР) выступает лишь в качестве экономической и идеологической колонии. Подобные отношения в Москве называют «партнерством». То есть, Российская Федерация не может никого интегрировать уже лишь потому, что сама является субъектом, не имеющим своего проекта, опирающегося на внутренние источники. Все что с некоторых пор наблюдается во внешней политике, не более чем попытки быть «равноправным» субъектом чужой системы.

Однако, распад Советского Союза был произведен не для того, чтобы развивать его бывшие части, а для того, чтобы эксплуатировать его ресурсы (в том числе, человеческие ресурсы) по частям и территориям. Вот в чем трагедия политических наследников Михаила Горбачева и Бориса Ельцина. Постоянно идет борьба мотивов. Как не потерять того, что имеется, не прилагая особых усилий.

Белоруссия оказалась в довольно сложном положении, не обладая собственной ресурсно-энергетической базой. Интеграция с Евросоюзом — это повторение пути резко деградирующей Прибалтики, Болгарии или Румынии, интеграция с Российской Федерацией — это передача своих экономических (и человеческих) активов в руки российской олигархии, которая сама активно заигрывает с Евросоюзом в качестве младшего партнера, несмотря на то, что ЕС все время наступает и наступает.

Президент Лукашенко, оценивая уровень коррупции в РФ, видя, как реально развиваются российские пограничные области, не слишком впечатлен похожими перспективами для Беларуси. Поэтому он пытается балансировать между интересами Москвы и ЕС, точно также как пытался балансировать президент Украины Янукович.

Оценивая то, чем все это закончилось, можно констатировать, внешняя ситуация для постсоветской Белоруссии предельно сложная. С одной стороны — нарастающее давление Евросоюза и усиление политического влияния Польши. На юге «необандеровская» Украина. Этот проект несет прямую угрозу суверенитету Беларуси, однако Лукашенко пытается заигрывать и с украинскими самоназначенными лидерами, уже лишь потому, что их признали в Москве, Варшаве и Берлине.

Все это дополняет российская олигархия, с интересом и жадностью посматривающая на имеющиеся белорусские промышленные мощности. Неплохой вариант для приватизации и перепродажи. Следует не забывать, что российская олигархия и простые российские граждане совершенно по-разному смотрят на процессы интеграции. Это и есть основной момент в понимании источника российско — белорусских трений.