100 лет истории

Известный российский историк и публицист Андрей Фурсов недавно еще раз обратился к теме Февральской и Октябрьской революции в России и предшествовавших этому событий. По его мнению, в российском обществе по-прежнему господствуют две точки зрения. Первый полюс: Россия развивалась замечательно, буржуазный путь развития отразился в Февральской революции 1917 года, однако в октябре того же года, «большевики все испортили». Второй полюс: в период накануне социальной революции Российская империя в социальном плане сильно деградировала, итог закономерен. Российское общество того времени было «безнадежным больным».

Андрей Фурсов уверен, что Февральская революция не была «сменой энергий», а дворцовым переворотом, ввергшим государство в хаос. Элита того времени оказалась полностью неадекватна вызовам. Знать ориентировалась на Европу, остальные выживали — как умели в условиях быстрого развития капиталистической системы. Желание олигархии «жить как в Европе» трансформировалось в сверхэксплуатацию. Еще в 1870 году Маркс писал, что Россию в перспективе ожидает социальная революция.

Русские цари постепенно теряли свою финансовую самостоятельность, при Николае II этот процесс протекал бурно. Проницательные люди того времени хорошо понимали перспективы. Речь шла о тупике государственного банкротства с переходом недовольства в социальную революцию. По мнению Андрея Фурсова, в начале царствования Николая II иностранцы контролировали примерно 20-30% капитала, использовавшегося в России. В конце царствования эта цифра составляла 60-70%. Во время правления «Временного правительства» к сентябрю 1917 года — 90-95%.

Столыпин — практически последняя экономическая надежда императорского двора, боролся с крестьянской общиной как с возможной готовой ячейкой сопротивления власти. Столыпинские реформы — это политика либерализма в деревне того времени, проводимая при помощи насилия. Причем, довольно жестко. Финансовая зависимость России от международных банкирских домов состоялась еще при монархии. Это произошло в период острой конкуренции за мировые ресурсы, к 1880-годам они были практически поделены.

Англосаксы, обладая широким кругозором, сильной организацией и большим горизонтом планирования, действовали очень инициативно. Сначала усилиями финансов и дипломатии был заключен русско-французский союз. Затем была оказана помощь японцам и обеспечено поражение России. Французы на фоне «немецкой угрозы» закономерно бросились в сторону британцев, а в 1907 году (после беспорядков «первой русской революции») был заключен еще и англо-русский договор.

Эффективно действовавшая британская агентура не допускала русско-германского сближения. Монархи России и Германии оказались политически несамостоятельны и исторически близоруки. В 1913 году создается ФРС США и сцена для большой войны готова.

В феврале 1914 года член Госсовета Петр Дурново обращается к Николаю II c письменным посланием, в котором предупреждает о серьезных социальных потрясениях в России в случае начала войны. Он констатирует, что война с Германией создаст не менее благоприятную почву для смуты, чем предыдущая война с Японией. Дурново предостерегает царя, поскольку ожидает «частичных военных неудач» и трудностей в снабжении на фоне «нервности» российского общества.

Примерно лет за 12 до этого аналогично высказывался и министр внутренних дел Плеве. Он ждал «необдуманной, искусственной революции, сделанной так называемыми образованными классами» и общественными элементами. Он называл это борьбой за власть ради самой власти. Дальнейшее предсказывалось следующим образом. После политического банкротства временщиков, по мнению Плеве, должны были «выйти из подполья все вредные преступные элементы, жаждущие погибели и разложения России с евреями во главе». Такова была оценка ситуации со стороны Плеве.

Еще одним специалистом, который предсказывал грядущие потрясения в России, был Алексей Вандам (Едрихин), который в 1913 году ожидал неприятностей в первую очередь от англичан и американцев. Таким образом, у российской власти более 100 лет назад были аналитики, которые предсказывали самые неблагоприятные последствия в том случае, если просто плыть по течению. Однако, это ничего не изменило. По-видимому, основной вопрос не том, что может произойти, а в желании и возможностях действовать. Истории из серии «мы ничего не забыли, мы ничему не научились» повторяются в мировой истории регулярно. Таким образом, понимание проблемы ничего не гарантирует.