Богдан Безпалько: «Мы все русские, представляем одну общность от Карпат до Владивостока»

Интервью с Богданом Безпалько — политологом, членом Совета по межнациональным отношениям при президенте РФ, создателем (2012 г.) общественной организации «Федеральная национально-культурная автономия «Украинцы России»», заместителем директора Центра украинистики и белорусистики МГУ, одним из основателей Международного общественного движения «Мир без нацизма».

— Богдан Анатольевич, добрый день! Расскажите, пожалуйста, немного о себе. Как Вы пришли в мир большого политического анализа? Почему в свое время заинтересовались тематикой «оранжевых революций»?

— Это не совсем и не просто политический анализ. Моя специализация – это Украина, в меньшей степени Белоруссия. Эта специализация объединяет историю, культурологию, отчасти лингвистику и политический анализ.

Пришел я в украинистику на фоне распада Советского Союза. В детстве меня гораздо больше интересовали естественные науки, астрономия, химия, биология. Это действительно очень интересно — познавать окружающий мир, понимать, как он устроен и открывать в нём что-то новое. Но когда распался Советский Союз я понял, что Украина — это отдельный феномен, который действительно будет существовать долгое время и оказывать влияние на события и постепенно я пришел к тому, что этот феномен нужно изучать.

От истории к политологии специалисту перейти всегда достаточно просто. Историк всегда может быть политологом. Наоборот — не всегда.

— Какой Ваш прогноз на современную общемировую обстановку? Вы согласны с мнением части экспертов, что мы стоим на грани ядерного столкновения, которое обернётся катастрофой?

— Вы знаете, очень сложно прогнозировать такие катастрофические события, как ядерная война или ядерное столкновение. Но, безусловно, сейчас мы ближе к этому столкновению, чем раньше.

Проблема в том, что существует ряд непреодолимых противоречий между теми, кто претендует на глобальное доминирование и между теми, кто с этим доминированием категорически не согласен. Поэтому рано или поздно этот конфликт произойдет. Будет ли он локальным, будет ли он с применением тактического или стратегического ядерного оружия сейчас сказать невозможно. Скорее всего, все эти варианты возможны.

Также, как и вариант перерастания этого глобального противостояния в большое количество локальных конфликтов с применением конвенционального оружия. Но в любом случае — нас ждет масштабнейшее изменение мирового сообщества и мирового политического устройства. Очевидно, что и Россия, и Китай будут здесь играть одни из основных ролей.

— Вы много изучали историю оранжевых революций. Как вы оцениваете возможность такой революции или попытки такой революции в России?

— Да, наших оппонентов — организовать, профинансировать и осуществить революцию в России. Причем революцию не просто как смену формации или смену политических элит, а именно революцию, которая бы разрушила нашу государственность изнутри, как взрыв.

Я очень надеюсь, что этого не произойдет, потому что у нас есть исторический опыт, в который входят и неудачная для разрушителей революция 1905 года, и революция 1917 года – наиболее катастрофическая для нашего народа и нашей государственности. И, конечно, революция 1991 года, которую у нас принято именовать «распадом Советского Союза». Советский Союз в 1991 году не распался бы, если бы не политика большевиков, которые пришли к власти в результате вышеупомянутой революции 1917 года.

Возможна ли революция в России именно сейчас? Я надеюсь, что нет. Общество хорошо помнит исторические уроки. Но в любом случае наши оппоненты будут стремиться разжечь любые противоречия: социальные, национальные, этнические, религиозные, какие угодно.

И на месте властей я бы очень тщательно относился к тому, чтобы любые противоречия были купированы. Сейчас как раз у меня вызывает некоторое недоумение поведение московских властей, которые, например, разрешили строить гигантский мусульманский комплекс около Святого озера на территории природно-исторического парка «Косинский», с гостиницей и с другими сооружениями, которые в целом рассчитаны на 60000 человек. Все это делается для мигрантов, зачастую — даже не для граждан нашей страны, которые исповедуют ислам. Зачем?

Это способно породить только рост межнациональной, межконфессиональной, межэтнической напряженности. У нас и так существуют проблемы в этой области, и дополнительно, фактически, за свой счет строить новые очаги этой напряженности – крайне недальновидно.

Очевидно, что такие решения лоббирует кто-то из крупных представителей финансового капитала, вероятно, кто-то из крупных олигархов в строительной области. Наверняка тот, кто использует дешевый, практически рабский труд мигрантов и пытается таким образом купить их лояльность.

Но учитывая опыт Косово, Европы, Парижа, Мальмё в Швеции и других стран, я конечно же категорически против такого строительства, особенно на фоне того, что решение о строительстве этого комплекса было принято тайно, без консультаций и без общения с жителями, без проведения общественных и слушаний, без учёта мнения экспертного сообщества, да даже просто без уведомления местных жителей.

В Москве достаточно мечетей для тех граждан России, которые относятся к традиционным этносам, исповедующим ислам.

Вообще же, общаясь с гостевыми рабочими, исповедующими ислам, я не видел у них необходимости в строительстве такого гигантского комплекса.

— Каковы, на Ваш взгляд, причины событий, произошедших в 2013-2014 годах на Украине?

— Причины событий 2013-2014 годов на Украине очень простые: это распад Советского Союза и приход к власти националистических элит, которые были сформированы еще в советское время.

Вначале это был Леонид Макарович Кравчук и относительно безобидный Леонид Данилович Кучма, но, тем не менее, поставившей своей целью создать украинцев как нацию. В дальнейшем, с 2004-2005 годов, когда к власти пришли откровенно националистические прозападные элиты, этот процесс ускорился и, закономерно привел к событиям 2013-2014 годов.

Люди, которые жили на Украине и за ее пределами, внимательно следили за событиями, прекрасно осознавали, чем это закончится. Предпосылки к расколу Украины и гражданской войне существовали давно, фактически – с момента ее образования.

Такой писатель, как Глеб Бобров ещё в 2008 году издал книгу «Эпоха мертворожденных», где он в подробностях описал гражданскую войну на Донбассе, развернувшуюся в 2014 году. То есть написал он ее еще раньше, а издал ее только в 2008 году. Так что ничего нового здесь нет.

Основная причина украинского кризиса — существование самой Украины, украинского государства, чьи элиты будут неизбежно опираться на национализм просто для того, чтобы оправдать отдельность Украины, ее сепарацию, ее отдельное «независимое» существование и антироссийский курс.

— По Вашему мнению, почему было необходимо начать СВО?

— Я убежден, что военный конфликт был неизбежен. К этому неизбежно приводила политика формирования Украины как «анти-России» и внутренний раскол в государстве, где к власти пришли олигархи и националистические элиты, а население как минимум половины республики было и остаётся русским.

— Что Вы можете сказать о тех трудностях и проблемах, с которыми мы сталкиваемся в ходе СВО? Какие из них, на Ваш взгляд, самые сложные? И что необходимо делать, чтобы их решить?

— Россия очень долго не участвовала в крупных военных конфликтах конвенционального характера. Мы не проводили мобилизацию порядка 80 лет. У нас, собственно говоря, сформировалась профессиональная армия — небольшая, достаточно эффективная для того, чтобы использовать ее в локальных конфликтах, например таких, как Сирийский конфликт.

Специальная военная операция показала, что и комплектование армии, и ее снабжение, и мобилизационные и прочие механизмы категорически устарели, заржавели и нуждаются, ну если не в полном, то хотя бы в частичном обновлении. Кроме того, у нас обнаружилось достаточно серьезное отставание по ряду вооружений. Это прежде всего высокоточная артиллерия, БПЛА и средства связи.

Но самая большая беда — разросшаяся, большая, тяжеловесная, медлительная бюрократия, которая сильно затрудняет принятие решений на фронте. Чего греха таить, у нас даже существует такое явление, как кумовство.

Также можно заметить, что наш ВПК не был готов к резкому росту производства. То, что сейчас за год смогли нарастить производство и боеприпасов, и техники, это очень хорошо, но в целом наш военно-промышленный комплекс должен был быть готов к этому в любой момент и мгновенно нарастит в десятки раз объем продукции.

Есть еще ряд вопросов – например, почему используют эффективные, но дорогие снаряды «Краснополь», но при этом не производят хвостовики для обычных снарядов, которые существенно повышают точность их использования. Каким образом сейчас предприятия ВПК попадают в зависимость от коммерческих банков, почему их заставляют брать кредит? Вопросов еще много.

— По Вашему мнению, как наиболее правильно и наименее безболезненно интегрировать новые территории?

— Просто включать их в общероссийскую повестку, интегрировать через те институты, которые уже существуют в РФ.

Но, безусловно, необходимо проводить жесткую фильтрацию, бороться с процветающей там сейчас коррупцией. Мне, например, жалуются, что в правоохранительные органы набирают по принципу кумовства — например, в Запорожской области.

Также у меня есть информация о приёме на работу людей, в прошлом являвшихся сотрудниками СБУ – например, в Бердянске. Например, Екатерина Сергеевна Баран, бывшая сотрудница погранзаставы Украины в Бердянске. С 2022 года она работает инспектором в пункте приёма документов на российское гражданство. Капитан полиции Василий Иванович Бараненко, работал в Мариуполе при «азовцах». Его старшие дети живут в Киеве, а жена работает в МРЭО ГИБДД. Яна Вадимовна Данно работала в Мариуполе помощником адвоката. Эти люди выдают людям российские паспорта! Вы можете себе представить, куда, в какие украинские и западные спецслужбы может утечь вся информация? И кому, каким шпионам или диверсантам из СБУ и других служб эти люди могут выдать «чистые» российские документы? Или взять их на работу?

С мест сообщают о том, что во власть на освобождённых территориях массово приходят люди, которые просто «переобулись» на лету. Эти регионы нужно массово наводнять новыми кадрами — из России, из глубинки.

— Чем, по Вашему мнению, необходимо заменить эрзац украинства с его неонацизмом?

— Эрзац украинства должен быть заменен общерусской идеологией. Людям просто нужно помочь вспомнить, что они русские, и русские уже тысячу лет.

Что Россией нас называл еще Константин Багрянородный (это, на минутку, еще Х век). Что мы всегда называли и ощущали себя именно русскими – и Нестор Летописец писал в своих летописях о происхождении русской земли, а Киев называл матерью городов русских — а не украинских.

Это то, что действительно составляет нашу историю и нашу сущность, нашу идентичность, и все это должно составить ядро программы в средней и высшей школе.

Это самое главное, что нужно донести до людей: что все мы русские. Пусть мы все и разные, с разным менталитетом, культурой, особенностями языка или чего-либо иного, но мы все русские, мы все представляем из себя одну общность, от Карпат до Владивостока.

— Как бы Вы ответили на вопрос — за что мы воюем?

— За возвращение наших земель, за то, чтобы вернуть отторженные у нас территории. Воюем с теми, кого удалось превратить в зомби, манкуртов, которые не помнят своего родства, с людьми, которые отказались от своей русскости и превратились в рабов чуждой идеологии, которые стали фактически неоязычниками и в центре мировоззрения которых находится некий образ украинского государства.

На одном из шествий националистов, 1 января, кажется, 2019 года, они несли плакат, на котором так и было написано: «Национализм – наша религия, Бандера — наш пророк». Вот, собственно, с этими людьми и этой «религией» мы и воюем. Потому что у нас — другая религия, и пророки у нас тоже другие, но земля это — наша. Киев – это мать городов русских.

Если им так хочется, то пусть тогда собирают вещи, упаковывают их в чемоданы и едут туда, где они считают себя, так сказать, вправе устанавливать свои порядки. В Канаду, например, Британию или в США.

— Вы много занимаетесь вопросами Украины. Как Вы оцениваете современное состояние украинского общества?

— Современное состояние украинского общества соответствует тому, что там происходит. Оно расколото на два лагеря. По сути, это гражданская война. Но это я говорю не об этносе и не о нации, а я говорю именно о тех людях, которые являются гражданами Украины. Именно это я и имею в виду под украинским обществом.

Что касается остального, то большая часть людей находится в состоянии апатии, унынии и депрессии, потому что та победа, которую им так долго обещали, не наступает, а трудностей всё больше и больше.

— Вы являетесь соучредителем украинской национальной автономии в России. Как относятся украинцы – граждане России к ситуации на Украине в целом и к СВО – в частности?

— Большая часть людей относится к этому с пониманием. Люди, которые считают себя украинцами в России, просто чтут свои корни, то культурное и ментальное своеобразие, которым отличается бывшая УССР.

Эти люди любят местную кухню, колорит, память, своих родителей или их могилы. Но вместе с тем они ощущают себя полноценными гражданами России и, безусловно, они одобряют СВО против тех, кто превратил бывшую УССР в нацистский отстойник.

Те, кто разделяют идею украинского национализма, с нами не сотрудничают и часть из этих людей вообще переехала на Украину. Например — братья Капрановы, покинувшие Россию задолго до СВО.

— Чем именно занимается Ваша организация? По каким вопросам к Вам можно обращаться за помощью?

— Изначально наша организация создавалась для того, чтобы заниматься общественно-культурной работой. Наука, культура и образование – вот те три направления, в которых мы собирались работать.

Но постепенно, в связи с изменением геополитической обстановки, нам пришлось также заниматься адаптацией и помощью тем людям, которые переселялись из Украины в Российскую Федерацию по ряду причин (чаще всего – политических).

Сейчас приходится также заниматься помощью беженцам, перемещенным лицам, жителям новых территорий. Это помощь юридического, медицинского характера, консультативного. Также просто общение, потому что оно составляет для человека одну из базовых ценностей.

— Много ли украинцев – граждан России участвует в СВО?

— Много. Но сам термин «украинец» ошибочен, на мой взгляд. Его применяют по отношению к гражданам Украины, представителям украинского этноса в рамках советской науки, но в реальности это идеологическая и/или политическая ориентация. Вы спрашивали о людях, которые имеют корни на территории бывшей УССР, таких людей в России живет много, но большая часть относит себя к украинцам именно в рамках формальных критериев: фамилии, происхождения – своего или родителей. Таких людей, как я полагаю, что в СВО участвует достаточно много, потому что в соответствии с результатами переписи украинцев в России живет больше миллиона. Предыдущая перепись показывала почти два миллиона человек.

— Недавний визит главы КНР в Москву был связан с обсуждением предложенного Пекином мирного плана по урегулированию. Понятно, что не в этой формулировке, и не на этих условиях, но как по Вашему мнению — приостановка военных действий будет, как и переговоры? Вообще — возможны ли переговоры о мире? И на каких условиях?

— Я считаю, что Китай выдвинул свое предложение скорее для того, чтобы продемонстрировать волю Китая и России к миру. Но вместе с тем китайские политики прекрасно понимают, что ни США, ни те, кто стоит за Украиной, не примут мирный план, который предусматривает хотя бы какую-то компромиссную составляющую.

Но план был предложен и это было сделано для того, чтобы показать, что и Россия, и Китай предлагают мир, согласны на мир, перемирие, переговоры и демонстрируют это всему миру, ровно как и то, что этот план отвергается именно Соединенными Штатами Америки и Украиной. Я думаю, что сейчас предпосылок для каких-то мирных переговоров нет.

— По Вашему мнению — какие границы должны быть на момент начала переговоров? Ведь нельзя оставлять за границами исконно исторические русские территории, с мирным пророссийски настроенным населением? Мы уже видели на примере Арцаха, к чему это приводит?

— Все зависит от того, насколько наши войска будут способны продвигаться вперед, выдержать контрнаступление Украины. При том, что Украину поддерживает и фактически участвует в войне на ее стороне порядка 50 государств.

Конечно, очень хотелось бы, чтобы в состав новых освобожденных территорий вошли еще хотя бы Николаевская и Одесская области, которые и составляют Новороссию. А также ряд областей на северо-востоке: Сумская, Черниговская, Харьковская — все левобережье Днепра как минимум. Но в целом здесь вопрос о границах не стоит, вопрос стоит о том, что украинское государство как антирусское, как «анти-Россия» существовать не должно. Иначе всё рано или поздно повторится опять.

— Как Вы оцениваете очередное обострение в Арцахе и Армении? Вновь есть нарушения со стороны Баку. Есть ли сейчас опасность открытия «второго фронта» на Южном Кавказе? Сейчас идет очередной виток конфликта между Арменией и Азербайджаном. И народ Нагорного Карабаха – Арцаха также, как и народ Донбасса, отстаивает свою независимость и право на самоопределение, свое право на жизнь. Какова Ваша позиция по этому вопросу?

— Это не совсем моя специализация, поэтому я могу ответить на все эти вопросы коротко. Россию пытаются окружить тлеющими или горящими конфликтами для того, чтобы истощить ее ресурсы и для того, чтобы попытаться максимально ее изолировать и для этого будут пытаться разжечь конфликт вокруг Нагорного Карабаха, конфликта между Арменией и Азербайджаном.

Это та самая идея, которую когда-то откровенно высказывал Джон Болтон, бывший советник Трампа. Правда, Болтон говорил в первую очередь об уничтожении Приднестровья, как «некой искусственной сущности».

С моей точки зрения, проблема Карабаха на самом деле неразрешима. Эта проблема может быть решена либо окончательной военной победой одной из сторон, полной и безоговорочной; либо же столь же значимым и весомым влиянием какой-то третьей, очень сильной, очень влиятельной и очень грозной стороны. Во время Советского Союза такой третьей стороной выступал Союзный Центр. Когда он исчез, этот конфликт обнажился и обострился, и- естественно — перешёл в горячую фазу.

Для России сейчас наибольшую опасность, на мой взгляд, представляет не руководство Баку и даже не Турция, а скорее руководство Армении, которое всячески провоцирует Россию на участие в конфликте – с одной стороны; а с другой – явно переходит на антироссийские рельсы.

В этом случае Россия и Армения рано или поздно прекратят свое сотрудничество. Возможно, даже в рамках тех союзов, которые предусматривают совместную оборону, например — ОДКБ. Надеюсь, что до этого не дойдет.

В случае военного обострения и попытки пробить Зангезурский коридор Россия и Иран вмешаются в конфликт и не допустят какого-либо резкого изменения геополитической ситуации. Ведь безопасности обеих стран изменения конфигурации на Кавказе очень угрожает.

— Как мы знаем, сейчас большие проблемы в Приднестровье, где прозападные политики и активисты либерального толка рвутся уничтожить ПМР и российскую базу миротворцев. Прокомментируйте ситуацию, пожалуйста!

— Приднестровье находится сейчас в очень сложной ситуации, потому что с одной стороны активизировалась Молдавия, которая все больше и больше движется к объединению с Румынией; с другой стороны — на Приднестровье оказывает давление Украина — она его заблокировала.

Еще до СВО Украина проводила учения, которые легко могли перерасти едва ли не в военную агрессию, сейчас — открыто угрожает военной агрессией.

Россия, к сожалению, сейчас не в силах помочь Приднестровью непосредственно большей частью военных инструментов, потому что российские войска не дошли до Одессы. Безусловно, Россия может найти ряд асимметричных шагов (в т.ч. и военных), которые заставят Украину пожалеть о том, что она нанесла удары по Приднестровью. Украинское руководство это понимает и пока что от вторжения на территорию ПМР отказалось. Но будущее Республики, безусловно, висит на волоске. Будущее республики сейчас очень сложно прогнозировать, но можно чётко увязывать будущее Приднестровья от успехов проводимой Россией специальной военной операции.

— Недавно была очередная годовщина начала бомбардировок НАТО по Югославии. На фоне нынешнего остракизма России за СВО, этот геноцид выглядит чудовищным двойным стандартом Запада. Никто из творцов его не понёс наказания за убийство страны, погибших сербов… Прокомментируйте те события и нынешнюю обстановку в Сербии, пожалуйста!

— Никто, кроме России и Сербии об этом особенно и не вспоминали и это очень яркое проявление двойных стандартов.

На Западе никто не стесняется применения двойных стандартов, лицемерия, ханжества, фарисейства, прямой лжи, фальсификации или даже откровенного скотства. Например, один из западных дипломатов потребовал убрать памятник погибшим детям во время бомбардировок Белграда, мотивируя это тем, что это будет вредить американо-сербским отношениям и интеграции Сербии в Евросоюз.

Наоборот – обо всём об этом нужно очень, очень хорошо, крепко помнить, создать даже специальные структуры или институты. Чтобы все и всегда об этом помнили, чтобы все об этом знали. И не забыли. Это наш, славянский «холокост».

— На Ближнем Востоке ярко показал себя Иран, дав понять США, что может за себя постоять без альянсов и особой поддержки. Что стоит за этой смелостью?

— Иран – это большая ресурсная страна, которая научилась жить в режиме изоляции и санкций, а также находить пути для их обхода.

Это страна, которая просто идет по избранному элитами пути при поддержке большинства населения. Конечно, есть и сложности, но в целом общество Ирана поддерживает путь на самостоятельное развитие.

Верность избранного Ираном хорошо подчеркивается теми событиями, которые мы наблюдали в течение постсоветского периода.

С Западом нельзя сотрудничать, тем более наивно надеяться на равноправный диалог. Муаммар Каддафи отказался от ядерного оружия, пошел на договорённости с Западом, в результате — был убит, а страна — разрушена.

Сейчас Иран и Россия оказались практически в равном положении и благодаря этому их сотрудничество будет только нарастать, к обоюдной пользе.

— Ирак, Афганистан, оттуда не так давно вышли войска НАТО. Как сейчас обстоят дела? Террора там стало меньше или больше? Как справляются местные власти с управлением разрушенных многолетней войной государств? И какова там сейчас обстановка, на Ваш взгляд?

— С моей точки зрения все страны, в которых присутствовали или присутствуют сейчас США, испытывают процесс разрушения. Это не только Ирак или Афганистан, это, например, еще и Сирия, которую частично оккупируют США, частично – Израиль. Часть территорий не контролируется Дамасском, потому что их занимают курдские формирования, которых тоже поддерживают Соединенные Штаты Америки.

И, самое главное, что все это сопровождается экономическими санкциями, которые не дают не только развиваться Сирии, но и приводят к тому, что там люди умирают от холода. Люди в Сирии не могут получить топливо, которое производится на территории самой же Сирии, потому что США не дают этого сделать. При этом сами США сирийскую нефть просто воруют.

Оставляя после себя только разрушения, США, тем не менее, стараются контролировать эти страны. В том числе и Афганистан, который они бросили достаточно быстро, в течение буквально нескольких дней.

Навести порядок в этих стран способны Россия и Китай. Но это потребует большого количества ресурсов.

С другой стороны, США заинтересованы в том, чтобы эти страны были постоянным источником нестабильности и хаоса в своих макрорегионах: из того же Афганистана в любой момент радикалы могут двинуться на страны Средней Азии, после чего в подбрюшье у России возникнет очередной очаг конфликта. Точно также, как он возникнет на западе Китая. Поэтому я бы в первую очередь рассматривал эти страны именно как возможные очаги нестабильности.

— Почему мировое сообщество не предъявляет НАТО претензии по поводу вторжений в суверенные государства и их фактическое уничтожение?

— Мировое сообщество – это фикция. Совершенно очевидно, что Организация Объединенных Наций уже не может выполнять роль мирового арбитра, который изначально предполагался для неё в качестве основной функции. 

Та система, которая закладывалась в ООН, те механизмы, не предотвратили ни одного крупного мирового конфликта.

На мировые события могут скорее оказывать влияние крупные государства. Но у России масса своих проблем, а Китай, при том, что он сильно вырос за последние десятилетия, избегает прямых конфликтов или, скажем так, резкого давления на своих контрагентов. Не будем забывать, что объем торговли между США и Китаем составляет порядка 700 миллиардов долларов.

Поэтому мировое сообщество – это просто красивый слоган, которое не соответствует реальности. Существует достаточно большое количество стран, которые, может быть, и недовольны политикой Соединенных Штатов Америки или военно-политического альянса НАТО, но при этом ничего не могут сделать, не могут даже проголосовать против каких-либо решений в ООН.

Правда, есть и исключения, например – Эритрея. Это государство, элиты которого настолько ненавидят Запад, что всегда голосуют против западных резолюций., И, как правило, в поддержку России.

— Кто сейчас задаёт тон на Ближнем Востоке? И как Вы считаете, с чем связана активизация Китая по установлению связей на тех территориях?

— На Ближнем Востоке сейчас задают тон несколько государств, из которых наиболее активными, безусловно, являются Саудовская Аравия, Турция, Иран. Достаточно активно ведут себя такие государства, как Египет и Объединенные Арабские Эмираты. Пытаются влиять на события такие государства, как Судан.

Но все эти государства очень сильно зависят от крупных держав. Сейчас, безусловно, очень большое влияние на регион Ближнего Востока оказывает Китай, а также Российская Федерация, которая решила вмешаться в сирийский конфликт в 2011 году. Существует мнение, что США уходят с Ближнего Востока, но я бы не стал так категорично выражаться на этот счет.

Не будем забывать, что в ряде стран Ближнего Востока, в ряде стран Залива расположено достаточно большое количество военных или военно-морских баз Соединенных Штатов Америки. США разрушили Ирак и сейчас фактически контролируют эту страну. Там нет самостоятельных или каких-то крупных, обладающих хорошими ресурсами, элит.

Страны Ближнего Востока могут сейчас сокращать добычу нефти, пытаясь контролировать цены на этот ресурс и постепенно уходить от доллара в международных расчетах.  Мы находимся сейчас в самом начале этого процесса. Очевидно, что он будет нарастать.

— По Вашему мнению — как развивающиеся отношения России и Китая повлияют на российско-армянские отношения?

— Россия и Китай пытаются сохранить стабильность на евразийском пространстве. Для России это важно для её выживания; для Китая это важно еще и потому, что это обеспечивает безопасность торговых путей.

Поэтому любая нестабильность на Кавказе, которая может прервать торгово-экономические связи Китая с Европейским Союзом, является для Пекина угрозой. Естественно, это будет угрозой и для России, поскольку Россия сама занимает часть Северного Кавказа, и нестабильность может перекинуться на этот регион. Угрожает это также Ирану.

— Как Вы считаете, сможет ли Китай реально вмешаться в ситуацию на Украине?

— Да, безусловно, у Китая есть возможность вмешаться в украинский конфликт. Китай может поставлять России военную технику (прямо или Китай может поставлять ее опосредованно, вместе с боеприпасами, через Корейскую Народно-Демократическую Республику. Китай, в принципе, может помочь обеспечить финансовую, экономическую и товарную независимость Российской Федерации. У него существует достаточно большое количество ресурсов для того, чтобы оказывать России большое содействие.

— Как Вы относитесь к «зерновой сделке» и почему, по Вашему мнению, Россия из нее не вышла?

— Россия вступила в зерновую сделку в связи с какими-то договоренностями, которые носят непубличный характер. Но как мы видим, это не приносит России ровным счетом ничего. Все условия, которые закладывались со стороны России, не выполняются. Соответственно, из этой сделки придётся выходить.

— Вы член Совета при Президенте РФ по межнациональным отношениям. Какие вопросы в этой сфере сейчас стоят на повестке дня? Чем в основном Вам приходится заниматься?

— Вопросы, которые находятся в компетенции Совета, очень разные. Это вопросы межнациональных, межэтнических отношений, национальных меньшинств, языков народов Российской Федерации, роста напряженности, особенности регионального развития. Вопросы, связанные с культурой, наукой, образованием.

В общем и целом, это целый ряд вопросов, которые рассматриваются в зависимости от событий и повестки, которые формируют государство. Например, формирование стратегии национальной политики.

— По Вашему мнению, как добиться того, чтобы мигрирующие на ПМЖ или длительный срок пребывания люди соблюдали законодательство РФ, чтобы не возникали прецеденты, когда мигранты становятся причиной этнических конфликтов и оседают в криминальных кругах?

— Мне совершенно непонятна политика Российской Федерации по предоставлению гостевым рабочим гражданства. Предоставьте им возможность работать здесь, в России; выдайте им документы; упростите процедуру регистрации и, возможно, даже возможность отслеживания для правоохранительных органов – сейчас это достаточно просто. Делается что-нибудь вроде карты или электронной карты с чипом, и человека можно отслеживать даже под GPS.

Но зачем этим людям предоставлять гражданство? Мне совершенно непонятно, зачем этим людям предоставлять возможность привозить свои семьи сюда, которые перегружают социальную систему Российской Федерации.

Если человек приезжает сюда на работу, зарабатывать деньги – это означает, что он приехал в Россию временно с целью зарабатывать деньги и рассчитывает на возвращение домой. Я не понимаю политику, которая направлена на привлечение большого количества мигрантов совершенно иного культурного и национального этнического и религиозного склада. Это рано или поздно приведет к тому, что мы видим в Париже или в других странах, например — в Швеции, то есть — к росту межнациональной, межрелигиозной и межэтнической напряженности, к конфликтам, образованию гетто. Я считаю, что эта политика должна быть пересмотрена.

Также мне непонятно, почему до сих пор не существует политики репатриации русских. Эту политику могут себе позволить даже такие государства, как Латвия и Казахстан, не говоря уже о таких крупных, как Германия. В данной ситуации это не миграция, а возвращение для тех людей, которые хотят жить в России и увязывать с ней свое будущее.

Еще один момент, который связан с миграцией: это то, что Россия должна привлекать и помогать тем людям, которые солидаризируются, солидарны с нашими ценностями, но при этом не являются людьми русского происхождения. Например, в Россию приехала многодетная семья Грисбах. Это немцы, которые сбежали из Германии из-за вопросов, связанных с так называемым сексуальным просвещением и ювенальной юстицией. Но их до сих пор мурыжат наши чиновники, заставляя проходить процедуры по многу раз, что для них тяжело и в финансовом, и во всех иных отношениях. Таких людей нужно принимать, давать им возможность жить у нас здесь, в России, создать для них режим благоприятствования. В конце концов, Россия выросла в том числе и на тех людях, которые приезжали сюда из Европы.

— Воспитание подрастающего поколения – как вернуть в сознание детей и юношества понятие Родина, патриотизм, Отечество?

— Вы знаете, это тяжелый вопрос, потому что на него нет четкого ответа. В России должна быть сформирована и введена в оборот четко сформулированная идеология, как набор ценностей и вытекающих из них целей и задач.

Россия – это страна русских и других народов, это страна консервативных и традиционных ценностей. Мы никого не дискриминируем, но и не позволим нам навязывать чужие правила и порядки.

Молодежью нужно заниматься, молодежь нельзя распускать. Школы должны быть не только какими-то фабриками, где учителя оказывают услуги по предоставлению информации, это должны быть воспитательные учреждения. Школы должны именно воспитывать наших граждан. Безусловно, особое значение здесь должны иметь учителя истории.

— Какова роль США и Евросоюза в формировании современной внешней политики России?

— Она огромна. Потому что это были основные политические и торгово-экономические партнеры, теперь — противники.

Россия была вынуждена взаимодействовать с США в политическом, экономическом, финансовом и других аспектах. Мы многое из того времени можем вспоминать как откровенный позор, например, когда мы закупали окорочка из США или унизительно получали гуманитарную помощь.

Но в дальнейшем, когда Россия начала постепенно все больше и больше восстанавливаться, первым и главным ее экономическим партнером стал Европейский Союз. Товарооборот между Россией и Евросоюзом был на порядок больше того, какой наблюдался между США и Россией и благодаря этому сейчас от санкций и страдает в большей степени Евросоюз, чем Соединенные Штаты Америки.

В любом случае сейчас постепенно, но неуклонно, это важное место во внешней политике все больше и больше занимают Китай, Индия, Иран, страны Африки и Ближнего Востока. В меньшей степени — страны Южной и Центральной Америки.

— В России сейчас принята новая Концепция внешней политики. Как Вы считаете, в чем ее основные отличия от предыдущих?

— Да, основные положения новой внешней политики коренным образом отличаются от прежней.

Во-первых, Россия себя постулирует как самобытную цивилизацию, как страну-цивилизацию.

Во-вторых, как русскую страну, страну-защитницу русского мира и страну, противодействующую русофобии.

В-третьих, это отражение смены географических приоритетов. То есть теперь мы больше ориентируемся на страны Азии, Африки, на Ближний Восток.

— Что бы Вы хотели пожелать в 2023 году всем нашим читателям?

— Прежде всего, конечно, окончания военного конфликта и налаживания мирной жизни везде, где в этом нуждаются. Это не только Россия, это не только Новороссия, но это те же самые Ирак, Афганистан, Сирия.

Мария Коледа