Борьба с абхазской государственностью

Говорите, что экспорт революций ушёл вместе с эпохой бунтарей наподобие незабвенного Че Гевары? Вы не правы. Вон интернациональные «Братья-мусульмане» на деньги саудовской и катарской спецслужб и с благословения Запада устроили «Арабскую весну» в целом ряде стран. Или взять, к примеру, «цветные революции». В приграничных к постсоветским странам государствах-членах ЕС достаточно часто проводятся семинары и тренинги для «продвинутой молодёжи», которая впоследствии рекрутируется в «общественные активисты» разного рода «майданов». А вот происходящее сейчас в Абхазии принадлежит уже к модифицированной «цветной революции», причём чем-то одновременно напоминающее и «Арабскую весну» и российское «Болото» Навального.

Некоторая часть абхазского «гражданского общества» не может утихомириться и после того, как отправила в отставку последовательно главу МВД с руководителем прокуратуры и их замами, а затем и самого президента. У здания Народного собрания Абхазии проходит очередной пикет. Правда, попытки штурма ещё не предпринимались. Всё проходит мирно, но шумно. Пикетирующих парламент немного, но это всё-таки пикет, а не очередной «предмайданный» митинг.

Что же на сей раз заставило активную часть абхазского «гражданского общества» выйти на улицу? Оказывается 20-я статья Конвенции ООН по борьбе с коррупцией. Никто и не спорит, что с этим вселенским злом стоит бороться. Но это самое положение антикоррупционного международно-правового акта вызвало немалую растерянность во многих странах мира, ратифицировавших Конвенцию за исключением этой и ещё нескольких статей. В число этих государств входит и Россия. Что такого в статье 20-й, что она вызвала такой резонанс в мире. Она просто-напросто идёт в разрез с двумя основополагающими принципами права – презумпцией невиновности в уголовном судопроизводстве и невозможностью обратной силы закона во времени, если он ухудшает положение подсудимого. Поясним.

Статья 20 Конвенции ООН предполагает уголовное наказание за незаконное обогащение. Под ним, как написано в этой норме международного права, понимается разница между имуществом (расходами) и доходами, которую чиновник не может «разумно» объяснить. Причём, во многих странах «разумному объяснению» в судах своих трат подвергаются не только нынешние и бывшие должностные лица, но и гражданин, никогда не бывший на госслужбе и не занимавший высоких постов. В общем, оно и справедливо, если бы не нарушение принципа презумпции невиновности. А он гласит, что никто не должен в уголовном процессе доказывать свою невиновность. Подсудимый изначально считается безгрешным «аки ангел», а утверждать обратное обязано всё-таки гособвинение.

С обратной силой закона ещё интереснее. Отчитываться то придётся за прошлую разницу между доходами и расходами. Допустим, что в какой-то абстрактной стране мира сменился политический режим и в одночасье определённые привилегии его сторонников потеряли всяческий вес при новых властях. И речь даже идёт не о подаренных с «барского плеча» особняках, а об элементарных льготах на коммуналку за пролитую кровь, например, за независимость той же самой Абхазии. Заметим, что очень хороша 20-я статья Конвенции ООН по борьбе с коррупцией для «выпиливания» адептов прежних политических режимов. Отмена правовой нормы о том, что конкретный «коррупционер» имел право на льготы при предыдущей власти, практически автоматом делает его фигурантом дела о «незаконном обогащении».

Не будем говорить о том, что текст этой Конвенции ООН вместе с 20-й её статьёй сначала был восторженно воспринят Африканским Союзом и Организацией американских государств. Большая часть стран обоих этих континентов, заметим, являются просто образчиками правовых и демократических государств!!!

Мы не собираемся защищать коррупционеров. И не против 20-й статьи, но мы заявляем «нет» против применения её в политических целях. А вот теперь и об Абхазии…

Местный парламент уже давно пытается гармонизировать местное законодательство  с российским. Да это, при неимении серьёзной научной базы в области юриспруденции, и надёжнее, исходя из того, что основным партнёром во всех сферах является как раз Россия. Выше мы уже упоминали, что в  России эта статья была вынесена за скобки ратификации, а Абхазия приняла Конвенцию ООН в качестве рамочной нормы права.

Позвольте ещё одно пояснение. Это полупризнанное государство не является членом ООН. Любой международно-правовой документ оно не может ратифицировать. Оно может принять его только, как рамочную норму права, на основе которой, если это не противоречит Конституции, строить своё национальное законодательство. Кто надоумил активную часть «гражданского общества» страны, где не исполнилось и двух лет со дня образования Конституционного суда (сформирован 27 февраля 2018 года), так принципиально разбираться в юридически спорных нормах международного права?

В России 20-я статья Конвенции сначала активно использовалась на разных уровнях думцами-коммунистами. Дело то понятное, борьба с коррупцией — хороший козырь в политической борьбе. Но после того, как «двадцатку» на свои знамёна поднял Навальный, КПРФ чуть остудила свой пыл по поводу борьбы с «незаконным обогащением». Сыграло опасение, что правящие круги смешают всё в одно, и «зюгановцы» неожиданно станут частью «несистемной оппозиции». Коммунистам хочется всё-таки остаться несогласными «системщиками».

Вот поэтому и возникает вопрос, кто и откуда принёс в страну, где лишь менее двух лет тому назад был сформирован орган конституционного контроля, саму новость о существовании 20-й (очень спорной) статьи Конвенции ООН по борьбе с коррупцией?!

Вам не кажется, что бунты последнего времени в Абхазии – это череда мероприятий по борьбе не с коррупцией, а с самой абхазской какой-никакой, но государственностью?

Сергей Трофименко специально для ANNA-News