Дневник волонтёра. Часть 1

«Анна-Ньюс» начинает публикацию «Дневников Волонтера». Автор дневника — Святослав Щербаков. Ему 41 год, он отец троих детей, имеет три высших образования. Работает педагогом. Более десяти лет является руководителем военно-исторического клуба «Дружина» в Оренбурге. Его страница на ВК регулярно пополняется новыми житейскими наблюдениями.

С начала 2014 года помогал ДНР и ЛНР, как активист и волонтер. После начала СВО, взяв отпуск за свой счет, отправился на Донбасс — помогать мирному населению и бойцам. Каждую пятницу вечером, на нашем портале мы будем публиковать его Дневник Волонтера — как ту часть истории, которая находится у нас на глазах, и эта история про то, как можно помочь России, если тебя зовет сердце.

 «НАШИ НЕ ПРИДУТ – ВСЕ НАШИ ЭТО МЫ!»

«УЛЫБАЕМСЯ И ДЕЛАЕМ ЧТО МОЖЕМ, И БУДЬ ЧТО БУДЕТ!»

Это история о многих людях, которые в трудную минуту проявили себя с лучшей стороны. Сотни из них помогают сейчас раненым, военным и мирным в непростое для нас время. Каждый день дневника наши с ними пути пересекались. Мы выносили этот опыт и шли дальше, чтобы помогать Родине.

Щербаков С.Ю., Оренбург, сентябрь 2023 год.

Начало

Бывает самое трудное – это объяснить, почему ты поступаешь в своей жизни так, а не иначе. Следуешь внутренним убеждениям. Делаешь то, что можешь, и будь что будет. У меня, как и у многих, есть семья, любимая работа и мирное небо над головой. Жизнь в Оренбурге тиха и спокойна. Последние 11 лет я работаю педагогом дополнительного образования, являюсь руководителем военно-исторического клуба «Дружина». Каждый год ко мне приходят дети и молодежь, чтобы заниматься исторической реконструкцией. Учебный год начинается в сентябре и заканчивается в мае. За это время у нас много мероприятий, событий, но главное происходит летом. В это время мы ездим на фестивали и маневры. Уже все привыкли, что целое лето я с «Дружиной» куда-то выезжаю. Летний отпуск давно перестал считать чем-то особенным, занимаюсь подготовкой к выездам и непосредственно выездами. География поездок за эти годы у нас обширная: от Урала до Крыма, от Перми до Москвы и Удмуртии. Даже в годы пандемии нам удалось совершить несколько поездок на крупные мероприятия.

После того как в 2022 году Специальная Военная Операция на Украине продлилась около месяца, мне стало ясно, что само ничего не решится, надо вписываться, менять привычный образ жизни. Масштаб боевых действий растёт. Наши войска заняли новые территории, где нужно наладить мирную жизнь. В армии тоже есть проблемы со снаряжением. Фронт ведь огромный – больше 1000 км. Чтобы помочь решать такие вопросы, многие неравнодушные люди организовывались, становились волонтерами, собирали, возили, раздавали различную гуманитарную помощь. Связался с нужными людьми – на Донбассе требуются волонтёры: сортировать, раздавать гуманитарную помощь военным и гражданским. Мне, человеку не военному, вполне подходит. Начал планировать поездку в Донецк.

Волонтерское движение «Интербригады» – с ними я познакомился первый раз в далеком 2014 году. Приезжал ненадолго в Москву, помогал собирать гуманитарку для первых ополченцев Донбасса. Люди ехали сражаться за Русский мир, за Новороссию, а по большому счету за возрождение большой России, утраченной, преданной и подавленной после развала СССР. Ополченцы были разные и по возрасту и по убеждениям. Тогда я впервые увидел, что, например, монархисты и коммунисты могут быть заодно. Это было в московском штабе «Другой России»* – партии здравого смысла. Люди ехали воевать или, наоборот, на отдых после боевой командировки. Главной задачей волонтёров на тот момент был сбор денег. Требовались средства одеть и обуть бойцов. Ведь Донбасское восстание начиналось практически с нуля, снаряжения ни у кого толком не было. Каждый день по Москве мы выходили на пикеты. Туда с раннего утра и до позднего вечера волонтерам приносили помощь: деньги, вещи, снаряжение. Собрать, купить, отправить, снарядить – вот наши главные задачи того периода. А по возвращении в Оренбург весь 2015 год мы с неравнодушными товарищами проводили гуманитарный пикет выходного дня – небольшая, но всё-таки помощь.

К сожалению, потом тема помощи Донбассу забуксовала, народ устал от однообразной информации, активных событий стало всё меньше – войну заморозили «минские соглашения». Кровопролитие, правда, не прекращалось. Лишь спустя 8 лет, когда Россия явилась на необъявленную войну, тема помощи Донбассу вновь стала актуальной в информационной повестке дня.

Свой отпуск 2022 года я провел в Донецке. 13 июльских дней был там волонтёром. Каждый день проходил интересно, постоянно чувствовался нерв войны, что вот-вот, что-то случится, будет прорыв или наш или врага. Спустя год, оказалось, что такие ожидания ложны – война под Донецком сохранила позиционный характер. Продвижения войск минимальны, а обстрелы не прекращаются и продолжают нести смерть. В то лето я начал вести свой волонтерский дневник.

2022 – первая встреча с Донбассом

19-20 июля.

Прибытие на поезде из Оренбурга в Ростов-на-Дону. Вроде бы дорога до Донецка всего несколько часов, но мне сказали, что в ДНР комендантский час, а также неизвестно, сколько продлится прохождение таможни. Поэтому было решено где-то переночевать, и уже с утра идти на автовокзал, брать билет и ехать в Донецк. Помогли с выбором хостела товарищи из ростовского отделения «Другой России»*. Встретили, проводили. Вечером никуда не ходил, принял душ, зашел в местный супермаркет, поужинал и морально готовился к встрече с Донбассом. Почитал новости в телефоне. Пишут про очередные обстрелы, диванные аналитики рисуют стрелочки на картах, рассуждают о перспективах для сторон конфликта. Интересно, а как увижу войну я? Да и увижу ли вообще, не на фронт же еду. Когда говорил с женой перед отъездом, то успокаивал, что буду волонтёрствовать только в тылу, но кто знает, что там будет в реальности. Очень хочется принести пользу, увидеть Победу вблизи. Или хотя бы пообщаться с теми, кто работает на передовой.

Рано утром оставил уютный номер в хостеле и отправился на автовокзал. Здесь обычная привокзальная суета, людно. На вокзале я быстро нашел платформу на посадку. Подождал немного, вскоре подкатил наш автобус. Это был ретромобиль из 1970-х, а возможно и старше. Кажется, «Рафик» или что-то подобное. Внешне чистый, словно сошёл с конвейера не так давно. А внутри – дверь закрывается на шпингалет, сиденья потрепаны жизнью, пол в салоне с заплатками, следами ремонта. Пассажиры рассаживались по местам. Люди разные, много семейных, но в основном женщины. Несколько мужчин среднего и пенсионного возраста, детей мало. Услышал разговор мамы с дочкой-подростком:

— Автобус – ужас, как мы не нём поедем!?

— Не переживай, я ездила, этот даже быстрее доедет, хоть и старенький, бодрее новых довезет! В прошлый раз на новом целый день плелись. А этот быстро домчит.

Поехали. Действительно внешность обманчива – хорошо работает кондиционер, скорость больше 100 км/ч там, где это возможно. Местность кругом южная, кажется, что море близко, даже легкий аромат морской волны ощущается во врывающемся через окна воздухе. Жарко, но не так, как в Оренбурге, немного помягче, что ли. Дорога летит и вот мы уже возле таможенного перехода. Несколько десятков машин в очереди на въезд/выезд. Здесь расположены волонтёрские палатки – можно перекусить и попить воды. Видимо тут работает какое-то молодежное движение. Название не запомнил. Они весьма к месту, так как на пункте пропуска нет ни одного магазинчика, только дорога и заборы с колючкой. Кругом асфальт, постройки и ни одного деревца. Нам повезло – ждали минут 10-15 и вот уже заехали на территорию таможни. Все выгрузились, разошлись по очереди на проверку документов. Проходим быстро, у всех бумаги в порядке. Меня при осмотре вещей приняли за ополченца, потому что у меня с собой пенка и спальник. «Нет, – говорю, – волонтёр, буду заниматься гуманитаркой». Хорошо. Пропустили без лишних слов.

Дальше запомнилось то, что когда подъезжали к столице ДНР, ехали по дороге, словно в лесной арке. Кроны деревьев накренились над асфальтом, а местами как будто даже сплелись в сплошной покров. Наверное, так неправильно по всяким санитарным/противопожарным нормам, но очень красиво, атмосферно. Будто сквозь лес едешь. На открытых участках вся природа Донбасса как на ладони. Терриконы и холмы, покрытые лесом. А потом эта красота сменяется урбанистическим ландшафтом.

— Вы зачем фотографируете?! – возмутилась соседка, когда увидела, что я всю эту красоту на телефон снимаю.

— Для себя, я тут первый раз.

— Все так говорят! А потом прилёты…

Жаль, но чтоб скандала не вышло, фото удалил. Не хочется первый день в ДНР начинать с разборок. Женщина вроде бы успокоилась, но всю оставшуюся дорогу поглядывала в мою сторону недобрым взглядом. В дальнейшем я ещё не раз слышал о негласном запрете на фотографирование здесь. Некоторая шпиономания присутствует, и вполне не без оснований.

Донецк – красивый город, войны в нём не чувствуется, пока не загромыхает что-то в воздухе. Тогда лица людей меняются, взгляд становится спокойным, сосредоточенным. Первый раз звуки войны услышал по приезду уже на вокзале. Далекие хлопки, похожие на салют.

Встретила меня девушка-волонтер из Питера. Зовут Евгения. Андрей (координатор «Интербригад» в Донецке) направил её сюда, чтоб проводила меня до штаба. Узнали друг друга сразу, хотя до этого даже знакомы не были. Этакая волонтёрская чуйка! Затем прибытие в «бункер» (так мы зовём штаб движения Интербригады в Донецке).

«Бункер» очень круто выглядит. Попадаешь туда и сразу понятно, что ты возле войны. Флаги, символика, стреляные гильзы, выстрелы от огнеметов, гранатометов, броники, спальники, пакеты с продуктовыми наборами, аптечки и тепловизоры. Рядом дома, кафе, магазины, жилые кварталы – обычный мирный город. Небольшой инструктаж как себя вести: одному далеко не ходить, с местными проявлять осторожность, не фотографировать военных, места прилётов, да и вообще поменьше фотографировать. Еще рассказали, что обитать я буду в бункере, это бывший пивной бар, тут можно жить, но, например, мыться негде, для этого снимают квартиру неподалеку. Также там и тут ночуют бойцы, когда находятся на ротации. Ротация – это смена части группы, выведение на отдых. В Донецке до фронта недалеко, поэтому многие военные каждые несколько дней приезжают в город. Хотя эта практика далеко не у всех, очень сильно зависит от командиров, обстановки и задач подразделения. Сейчас старший у нас Андрей, ожидаем Юру из Нижнего Новгорода и Ольгу из Москвы. Есть еще видеооператор – Саша, Дёма (молодой волонтёр с Поволжья), «Ворон» — водитель. Женя, которая меня встретила, скоро уедет домой в Питер.

Первым делом обзавелся местной связью. Называется «Феникс». Действует только на территории ДНР. В ЛНР уже другая связь, а в РФ ничего из них не работает. Прямо на границе вырубается, и связи нет. Это немного странно. Такие вот местные особенности. Мне объяснили, что звонить лучше через телеграмм, а чтоб был интернет, в бункере и в любом кафе есть вай-фай. Для покупки симки отстоял почти часовую очередь в главном офисе «Феникса». Ещё минут 40 мне её настраивали, в телефоне был какой-то сбой сети. Спасибо сотрудникам, помогли, разобрались с адаптацией российского телефона к ДНР-связи. В общем, новый номер мало купить, надо чтоб он еще и заработал. Чем-то напомнило прошлое, лет 15-20 назад у нас в Оренбурге было подобное с мобильной связью.

Днем находился в основном в штабе, можно сказать, обживался и знакомился с его обитателями и гостями. Сюда приходит много разных людей: волонтеры, военные, партийные, сочувствующие, любопытствующие. Неожиданной была встреча с «Сильвером» и «Макаревичем» (Олег Миронов). Про «Макаревича» много слышал ранее, общался с ним немного вконтакте в одном чате, а теперь вживую. Парень знаменит тем, что в далеком 2014 году сорвал концерт Андрея Макаревича в Москве. Музыкант выступил сначала на Украине в поддержку майданутых и боевиков АТО, которые топили в крови Донбасское восстание, а потом приехал в нашу столицу петь свои песни.

Вечером в бункере совещание по планам на ближайшее будущее. На завтра – поездка в расположение артиллерийского полка. Будем выдавать недавно полученное для них снаряжение. Почему-то Андрей меня воспринял как крутого организатора, о чем он мне сказал. Этому я был слегка удивлен, ведь я приехал как волонтёр, а не как руководитель военно-исторического клуба. Просто свободные руки и ноги. Могу быть грузчиком, могу сортировать гуманитарку. Но спорить не стал, поживем – увидим, что тут надо организовывать. Вдруг впереди будет что-то поинтереснее, чем погрузка/разгрузка.

21 июля.

Первая ночь прошла спокойно, обстрелов в нашем подвальчике почти не слышно. Я спал на полу за барной стойкой. В дальнейшем это будет моё основное спальное место. Удобно, загородка спасает от сквозняков, да и вообще в полузакрытом пространстве находиться комфортнее. Лег и ты как будто в отдельной комнатке. Пригодились пенка со спальником, которые я взял с собой. А ещё, выключатель света возле меня, можно сказать, я рулю отбоем и подъемом. Все остальные спали тоже на полу, вдоль стен помещения на деревянных поддонах, поверх которых кладётся пенка и спальник.

Познакомился с девушкой-волонтером, позывной Пустельга. Психолог, приехала из России, чтоб тут помогать бойцам, привезла гуманитарку. В том числе были странные носилки, которые она показывала нам и зашедшим в гости бойцам-штурмовикам. «Золотые руки Ангела» — так называется волонтерское движение, которое шьет такие носилки. У них много филиалов по всей стране. Интересно – что-то новенькое, в Москве  в 2014-2015 годах такого я не встречал.

После обеда загрузили машину (ВАЗ 2104) и поехали в расположение войск Народной милиции ДНР недалеко от Донецка. Это артиллеристы. Стреляют из противотанковой пушки «Рапира». Пушка старая, но советские инженеры полвека назад соорудили её такой, что устаревать пока что там нечему. По танкам из нее не стреляют, но с закрытых позиций навесом на десяток километров – эффект отличный. С бункера с нами ехал молодой боец, позывной Лимон. Он был на ротации, ночевать приезжал и на помывку, а теперь обратно в свою часть.

Чем ближе мы находились от расположения войск, тем отчётливее слышна артиллерия. Старенькая «четверка» яростно билась на ухабах разбитых дорог. Были мысли, что погибнуть от того, что машина развалилась менее героично, чем от вражеского снаряда. Ворон лихо объезжал половину ям на дороге, другая половина доставалась нашим пятым точкам и четвёрошной подвеске.

— Всё равно всего не объедешь, зато быстро! – комментировал он свой стиль вождения.

— Я не хочу так рано в Вальхаллу, мне еще пару танков подбить надо, — шутит Лимон.

Подъехали к воротам – какая-то промзона вдоль дороги. Бетонный забор, а кругом лесополосы. Жилые кварталы далеко позади. Ждали, пока выйдет командир подразделения Лимона – Стас. Передали им снаряжение, записали небольшой видеоотчет о передаче. Для фона выбирали место, чтоб там не было ничего приметного: кусок забора, деревья, кусты – как везде. Иначе враг может посмотреть такой ролик, вычислить место и накрыть артиллерией расположение войск. Безопасность блюдём. После поговорили о потребностях бойцов, чем можем ещё помочь. Я спросил на правах новичка:

— А когда отгоним врага от города? Уже столько лет фронт стоит, но раз СВО, не пора ли наступать?

Стас посмотрел на меня и ответил:

— Знаешь, через какое место в армии всё устроено?

22 июля.

Очередное утро в Донецке. Выходишь из бункера, а через дорогу магазин «Молоко». Так называется местная сеть продуктовых магазинов. Обычно здесь мы закупаем продукты. Небольшое совещание и поручение от Андрея для меня. Мне предстоит заниматься организацией курсов по тактической медицине для военных. Ездить по расположениям войск и агитировать записываться на курсы. Сказать, что он меня этим удивил – ничего не сказать. Я ничего не знаю ни про военную медицину, ни про курсы. Но Андрей обставил так, что выходит кроме меня некому. Ладно. Придется очень быстро во всё вникать и разбираться. Спросил у Пустельги про курсы, она вкратце объяснила, что есть такое новое направление в военном деле. Называется тактическая медицина. Учат этому инструкторы под руководством Юрия Евича, военврача с большим практическим опытом. Сижу, обдумываю, как действовать… А потом в бункер пришла Ксения – инструктор этих курсов. Она тоже волонтер, приехала в Донецк, чтобы набирать группы военных для обучения. Я немного опешил:

— Андрей, а я-то зачем, я ж не знаю в этой области ничего?! Раз Ксения инструктор, может ей и карты в руки? – спрашиваю нашего координатора.

— А ты будешь от нас всё записывать, договариваться, набирать группы, решать, кто и где будет заниматься. Тебе не надо знать медицину, тебе просто нужно набрать желающих пройти обучение, – ответил он.

Попробую. По плану сегодня выезд к военным ДНР с гуманитаркой. Вроде бы 100 полк Народной милиции. Это пехота. По идее им тактическая медицина может быть полезна. Сначала отдам помощь, а после попробую поговорить.

Загрузили «четверку» снарягой и в путь. Ксения с нами. По дороге рассказала, что в теме тактикмеда она не новичок, много где была по военно-медицинским делам. Она говорит, мол «не парься, решим на месте: кто за что отвечает, ты главное начни говорить, а я знаю что делать».

Приехали и тут же попали на день рождения одного из бойцов. Один наш гуманитарный бронежилет – ему! Здесь сухой закон, но стол накрыт. Торт, салаты, шашлыки – всего в достатке. Пировали мы в ремонтном ангаре. Тут же машины военные и гражданские в большом количестве. Их ремонтируют, что-то моют, сваривают. Работа кипит. Видеоотчет о передаче сняли с заместителем командира подразделения. Он немного старше меня, майор, местный. В ополчении с 2014 года, потом был период, когда уходил из армии в свободное плаванье, но вернулся. На Донбассе очень маленькие зарплаты, работы не много. В армии тоже, но стабильнее и работа понятная.

Поговорили с майором о том, как можно снизить санитарные потери. Получилось, что разговор начал я, а подробнее и конкретнее – Ксения. Решили организовать спецкурс для бойцов. Медики готовы приехать к ним в подразделение и научить оказанию помощи и самопомощи по-современному. Вскоре подъехал командир полка. Только с передовой, пара фраз о медицине, и сразу реакция:

— Да, нам нужно. Выдели по паре человек от роты, организуем, сроки определи, — дал указания своему заму, проверил ход ремонта техники в ангарах и уехал по делам.

Началась какая-то суета, подлетел ПАЗик.

— На стрельбы хотите поехать?

— Ого, а нам можно?

— Да, только садитесь сейчас же, не ждём, уезжаем.

Предложение поехать пострелять на полигон весьма заманчиво, но с полигона придется добираться самостоятельно. Через блокпосты, неизвестно откуда. Наша машина ждать несколько часов не может – нужно свои задачи выполнять. Поэтому не рискнули. Успели только раритетную трофейную винтовку посмотреть.

Вернулись в бункер. Рассказали Андрею, что тактикмеду быть, группа на 15-20 человек набирается, а может быть и больше. И рулить этим процессом будет Ксения, она специалист, помощь ей не требуется.

Выдалось немного свободного времени – я первый раз пешком прогулялся в окрестностях нашего штаба. Оказалось, что мы практически в самом центре города. Минут 10 ходьбы и вот уже главная площадь – площадь Ленина. Тут же здание правительства ДНР, театр, скверы, и множество кафе. В углу площади киоск, где продают неплохую шаурму. Начинка самых разных вариаций. А на противоположном конце вкусный зерновой кофе. Такой замечательный обед под сенью каштанов в сердце Новороссии – что может быть лучше?

Вскоре познакомился с легендарным «Капитаном Колесо» – Димой Колесниковым, который был тяжело ранен в голову еще до СВО. Говорит, что от ранения у него осталась титановая пластина и постоянные головные боли. Его подразделение занимается штурмовкой Авдеевского укрепрайона.

— Теперь у Колеса есть два режима: воевать и пить, — шутит Андрей.

Еще один герой Донбасса – боец с позывным «Директор». Доброволец из Татарстана, приехал в самом начале СВО, работает пулеметчиком. Очень душевный дядька (мой ровесник или немного постарше), парни в нём души не чают. Говорят, что бьётся отважно, в плен никого не берет:

— Работаю по позиции, вечереет, тут вдруг с той стороны крик: да дай поспать, за**ал! Ну, я всю коробку ему как колыбельную и выпустил на голос, пускай поспит! – такой вот солдатский юморок.

23 июля.

С утра началась суета. Пришла просьба с Луганщины. Срочно нужны свободные руки волонтеров. Желательно помоложе, повыносливее. В районе Лисичанска в госпиталь свезли тонны трофейных лекарств, которые нужно разобрать, отсортировать. Меня не взяли (забегая вперед, скажу, что вернулись волонтеры оттуда дней через 10 после моего возвращения домой, я бы и дело не сделал и домой мог опоздать), отправили Дёму и еще одного паренька, только что приехавшего на усиление нашей команды.

Сегодня несколько ополченцев пришли на отдых, много общались с ними, а также готовились к завтрашнему выезду в Мариуполь. «Краснодар», Али, «Сибирь» – штурмовики, каждый уникален со своей особой историей. Все молодые, лет 18-20, идейные, добровольно приехали сюда в первых рядах. Самый молодой – Сибирь. Только недавно школу закончил. После начала СВО с третьей попытки, примерно в середине марта, можно сказать, нелегально приехал воевать. Краснодар тоже доброволец – из Краснодара. Рассуждает:

— Я стараюсь специально не убивать хохлов, потому что нам с ними вместе еще против НАТО воевать. Мы их сейчас освободим, а потом эти люди будут нашими, поэтому убивать никого лишний раз не надо.

При этом Краснодар – пулеметчик.

С Али почти не общались – спокойный молодой парень. Говорил мало, в основном молчал, уткнувшись в телефон. К сожалению, он погибнет в декабрьском штурме Авдеевских укреплений, а тело его только в начале февраля следующего года смогут достать с поля боя и отправить домой.

Познакомились с антидронщиками из подразделения «Сурикатов» — Сергеем и Мишей. (Сергей погибнет в марте 2023 года под Кременной. — прим. ред.) Учатся ловить вражеские беспилотники. Пока что с переменным успехом: связь налажена не очень, поэтому могут поймать и свою «птичку». Пожалуй, эта парочка самая колоритная из всех, постоянно шуткуют, подкалывают друг друга. Видно, что неразлучные друзья и в напарники пошли не случайно. «Сурикаты» очень круты, ведь когда они управляют антидронным ружьем, ловят вражеский беспилотник, им нельзя прятаться. Все по «лисьим норам» и блиндажам скрываются под обстрелом, а они стоят, работают.

Приехала Ольга – руководитель московского отделения «Другой России Э. В. Лимонова». Теперь она будет рулить нашей работой вместе с Андреем. Про неё много слышал ранее, что она очень жесткий и требовательный руководитель, не смотри, что девушка.

Сходил на квартиру, где можно принять душ. Тут живет кошка. Есть ванна и по вечерам здесь есть холодная вода – можно мыться. С ростовским хостелом не сравнить! Там безлимитный горячий душ, а тут комфорта почти как на речке, только есть дверь.

Вечером наблюдали «люстру» в небе над Донецком. В бункер ворвались Ксения с сурикатами и оператором Сашей:

— Вы это видели?! – показывают видос с моста, по которому они ехали и снимали, как на город падает то ли фосфорная бомба, то ли зажигательный боеприпас.

А потом этим же вечером я случайно услышал обрывок разговора Андрея с Ольгой на складе:

— … и с этим он тоже не справился. Я поручил заниматься тактической медициной, всего-то надо было записать бойцов в группу, — голос Андрея.

— …(не слышно)

— Попросил выяснить, кто из администрации Курской области отвечает за восстановление Попасной – тоже по нулям. В Лисичанск склад медикаментов разгружать не поехал. Не знаю можно ли его вообще применить, просто как грузчик для гуманитарки разве что…, — продолжает Андрей.

— Кто не справляется, всех – домой, нам тут дела делать надо, отделение поднимать, а туристы не нужны, – как отрезала Ольга.

Я вышел из бункера на воздух. Это они про меня говорили. Словно холодным душем окатили…

Продолжение следует. Следующая часть «Дневника волонтёра» – 29 сентября 2023 года.

*НБП была основана в 1993 году писателем Эдуардом Лимоновым. 19 апреля 2007 года Мосгорсуд удовлетворил требование столичной прокуратуры и признал НБП экстремистской организацией, запретив ее деятельность в России. В июле 2010 года сторонники Лимонова создали партию «Другая Россия», которой отказывали в регистрации и которая была распущена 26 сентября 2020 года в Москве. На ее базе была создана новая политическая организация — «Другая Россия Э.В. Лимонова».