Екатерина Колотовкина: «За три года я увидела многое…»

Интервью с Екатериной Колотовкиной — членом Общественной палаты РФ, руководителем КСВО по Самарской области, автором проекта «Жены Героев». Женой офицера, матерью солдата. Телеграмм-канал: Екатерина Колотовкина |ОП РФ | КСВО

— Здравствуйте, Екатерина. Расскажите, пожалуйста, немного о себе.

— Я являюсь многодетной мамой, у меня трое детей. Замужем за кадровым офицером, который на данный момент уволен в запас. Вышла замуж в 19 лет. Трое детей родились в разных регионах нашей огромной страны, так как муж был военный. Постоянные переезды — мы переезжали более 13 раз, в основном — в горячие точки, объездили весь Кавказ. Три раза по два года муж учился в Академии. Волей судьбы нас занесло в Самару, где мы остановились жить и, что называется, встречать старость.   

— Как Вы пришли к созданию фонда «Звезда и Лира» и Комитета семей воинов Отечества? Что стало главным импульсом?

— Я не являюсь создателем фонда «Звезда и Лира». Фонд «Звезда и Лира» был создан ещё во время чеченской кампании, осуществлял помощь и поддержку военнослужащих. После долгое время он был в спящем режиме — ничем не занимался, но существовал. Когда началась специальная военная операция, мы чётко понимали, что делать сборы на личную карту мы не будем, так как на тот момент я была супругой командующего армии и связываться с какими-то денежными вопросами очень не хотелось. И мы решили легализовать нашу помощь через фонд, чтобы люди, которые хотели помогать, всё это делали официально, а мы, в свою очередь, могли отчитываться за каждую копеечку.

Комитет семей воинов Отечества был создан по инициативе мам участников специальной военной операции на встрече с Владимиром Путиным в Ново-Огарёво, в начале специальной военной операции. Мамы предложили создать комитет, который бы занимался помощью и поддержкой участников СВО и своих семей. Президент поддержал, и на сегодняшний день у нас 89 отделений – мы есть в каждом регионе Самарской области. Руководителем Комитета семей воинов Отечества являюсь я.

— Расскажите о проекте «Жена Героя». Как он развивался от локальной инициативы до всероссийского движения?

— Проект «Жена Героя» появился опять же через любовь. Родился он благодаря любви, развивался так же. «Китель мужа» – это, знаете, отдельная тема – что такое китель мужа и китель вообще. По кителю можно изучать, как по карте, где офицер служил, какие награды получал. Даже можно узнать про ранения. И когда мой муж принимал участие в специальной военной операции, на самом деле, я очень сильно тревожилась, так как эта компания во всех смыслах отличается от того, где он был ранее, а он у меня участвовал во всех боевых действиях современной России. Те же украинцы – братский народ, и новости, и люди, которые начали бежать из России – всё это было, на самом деле, очень тяжело. Когда муж ушёл, он не выходил на связь около двух недель. Я увидела его китель в шкафу во время уборки. Накинула на плечи, посмотрела на себя в зеркало и увидела сильную женщину, которая обязательно справится со всем.

На тот момент в специальной военной операции участвовали только кадровые военные. Я – жена командующего. И мне поступало просто невероятное количество звонков и сообщений от жён подчиненных моего муже, которые вместе с ним были там. Все спрашивали, смотрели на моё поведение. Тогда я просто обязана была быть сильной. Китель мне в этом помог. Я сфотографировалась в нашем Самарском доме офицеров, скинула фотографии девчонкам в чат и написала то, что чувствую – что, когда я надеваю китель, он согревает и даёт силу, что мы обязательно со всем справимся, что на нас большая ответственность. Каждая из них, придя домой, тоже накинула китель своего мужа и почувствовала, прочувствовала те же самые чувства и эмоции. Так мы сфотографировали 50 портретов. Не для того, чтобы их где-то выставлять. Вообще такой идеи не было. Мы это сделали для того, чтобы отправить своих мужьям. Как только у них появлялась связь или через друг друга, по интернету, они получали эти фотографии с нашими письмами. И это им тоже давало силы.

В один из дней я абсолютно случайно в Луганске, за чаепитием, встретила губернатора Самарской области, Дмитрия Азарова. Он тоже привозил туда гуманитарную помощь. Я показала ему фотографии в телефоне, и он сказал, что их должна видеть вся Самара: «Давайте откроемся, покажем, пускай увидят настоящих российских женщин». Первого сентября 2022 года в городе Самаре мы открыли выставку. И Вы знаете, это стало мощным посылом обществу. На тот момент еще не было мобилизации. И когда люди приходили смотреть наши фотографии, то многие со слезами на глазах это делали, потому что к каждой фотографии было прикреплено письмо, которое женщина писала на фронт своему мужу. Как во время Великой Отечественной войны. И каждый, кто видел эти фотографии, наверное, понимал, что мы такие же обычные женщины, как и они, что наши мужья такие же обычные мужики, как и их. Но только сегодня они защищают их.  

Потом губернатор Самарской области сделал нам альбомы в подарок с нашими фотографиями, и я попросила мой альбом подарить президенту. Волею судьбы, через несколько дней, он поехал к нему на встречу и преподнес этот подарок. Президент одобрил, ему очень понравилось.

С того момента, как показали этот короткий сюжет по телевизору, пошёл огромный шквал звонков, что многие люди тоже хотят у себя реализовать этот проект. Я никогда никому не доказывала, что являюсь этого проекта или у меня есть какие-то авторские права. Не было никаких правил реализации этого проекта. Его могла осуществить любая девчонка. Даже в самых дальних регионах и военных городках нашей страны жена обычного лейтенанта или солдата могла устроить фотосессию, пригласить других девчонок.

Благодаря этому они начали объединяться. Объединившись и сфотографировавшись, они осуществляли какую-то волонтёрскую деятельность, начали поддерживать друг друга. И тем самым к нашему проекту на сегодняшний день присоединилось более 33 тысяч женщин. Это только по нашим подсчетам. Проект растёт, к нему постоянно присоединяются женщины, в том числе жены добровольцев, которые сейчас уходят на фронт. Они фотографируются просто у себя дома, на телефон и присылают нам фотографии. Вот так проект «Жёны Героев» стал всероссийским.

— Недавно Вы объявили о новом проекте для беременных жен участников СВО или матерей детишек до трех лет — «Za Любовь». Расскажите о нем, пожалуйста.

— Проект «Zа любовь» тоже родился через личный опыт. Я – мама троих детей, опять же, повторюсь, что троих детей я родила в разных регионах нашей страны, и только с последней дочкой меня муж забирал из родильного дома, так как в моментах рождения других детей он отсутствовал — был то на боевых задачах, то на сборах. Тут к нам начали обращаться девчонки, которые лежат в родильных домах, с тем, что по той или иной причине муж не может их встретить с родильного дома. То мужа не отпускает командир, хотя, напомню, это не очень-то законно, то он – пропавший без вести, либо погиб.

Представьте чувства женщины, которая находится одна в родильном доме, с малышом. Рядом женщины, которых встречают мужья, а она – одна. Это тяжело, но, наверное, поймёт любая женщина, которая побывала в родильном доме и знает, что это такое — когда тебе хочется поделиться счастьем и радостью с человеком, от которого ты родила ребенка, а он — мёртв, он погиб, защищая Родину. Мы начали помогать таким женщинам, встречать их из родильных домов, осуществлять психологическую помощь.

Когда только начали это делать, появились ещё запросы, ещё и ещё. Я понимала, что нужно как-то это глобализировать и систематизировать. Познакомилась с Алёной Шкурко. Она занималась и занимается поддержкой беременных жён более профессионально, на уровне докторов — самого родового процесса и потом, когда женщина уже кормит ребёнка. Все эти процессы она, как человек с медицинским образованием, знала изнутри. А я — человек, который знает изнутри всю военную систему. На этом мы и сошлись, написали программу, которую назвали «Zа любовь». Почему «Zа любовь»? Потому что первая девочка, которая родилась в нашей программе — Люба. У Любы, слава Богу, отец жив, но не мог приехать на выписку. Мы всеми правдами и неправдами вышли на командира, попросили, и он в самый последний момент смог приехать. После Любы в нашей программе за два месяца родилось восемь малышей. Из них трое уже никогда не увидят своих отцов. У остальных по каким-либо причинам отцы приехать не смогли. Вот так, восемь малышей за два месяца. Но мне кажется, что это сверхрезультат. Мы двигаемся дальше. На сегодняшний день у нас уже около 80 беременных женщин по всей Самарской области, которых мы опекаем.

— Какую помощь сейчас получают женщины — жены участников СВО, беременные или с маленькими детьми? Как планируется расширить эту помощь?

— Конкретно беременные жёны участников СВО никакую отдельную помощь не получают. Но этим женщинам очень важна психологическая помощь и поддержка, в том числе — финансовая. Бывают случаи, что муж без вести пропал, и по каким-либо причинам, ошибкам жена не получает денежное довольствие. Тут тоже она выходит на нас — у нас уже есть отработанный механизм, мы помогаем ей с этим.

Как планируем расширить помощь? На сегодняшний день несколько регионов подхватили нашу инициативу и будут открывать проект у себя, тем самым мы глобализируемся. И да, мне бы хотелось, чтобы жёны участников специальной военной операции имели какую-то дополнительную финансовую помощь и поддержку от правительства либо региона, либо федеральную.

— Вы как-то сказали в интервью, что хотели бы вести блог о кулинарии. Если ли место для таких увлечений в нынешней жизни?

— Когда я говорила, что хочу вести блог о кулинарии, это было сказано немножко в другом контексте. Я не помню точно, по-моему, какое-то западное СМИ у меня брало интервью, и я говорила о том, что у меня нет огромного желания писать о боевых действиях, о войне и вообще вариться в той каше, в которой я варюсь. Но я, к сожалению, человек своего времени. У меня не было другого выбора. Я – жена офицера, и на тот момент моей главной задачей было поддержать мужа и его подчинённых, именно поэтому был воссоздан фонд «Звезда и Лира». Именно поэтому я встала рядом с ним. Есть такая поговорка — если нужно будет, я встану рядом и буду подавать тебе патроны. Я – его тыл, у меня не было другого выбора. И мой Телеграм-канал, и моя деятельность — это вызов, который я приняла. Вести кулинарный блог, как многие этим занимаются — другая часть жизни, которой живут обычные люди. К сожалению, мне, как жене военного, она не досталась. У меня другая стезя. Думаю, что с честью и достоинством иду по ней, подавая пример другим. И я не ропщу на судьбу. Всё хорошо.

Из увлечений обязательно — спорт, туризм. Я обожаю ходить в горы. Как потеплеет, обязательно уйду туда без связи и телефона на несколько дней. Умею перезагружаться, наполняться на природе. Без какого-то увлечения -никуда. Также у меня дома стоит алмазная вышивка, аудиокнига. И по вечерам это очень классно успокаивает.

— Вы — многодетная мать. Как совмещаете активную общественную работу с воспитанием детей? Кто Ваша главная поддержка?

—  Я многодетная мама, но мой старший сын совсем недавно стал участником специальной военной операции. И до этого он уже два года как жил отдельно, хотя парню всего лишь 21 год. Он у нас такой сверхсамостоятельный, сотрудник полиции, в звании младшего лейтенанта. Он выбрал для себя такую задачу – идти защищать Родину. Как говорится, от осинки не родятся апельсинки. Это юношеский максимализм, возможно — желание доказать что-то нам, родителям, да и всем окружающим. Очень горжусь своим сыном. Знаете, тут двояко — и горжусь, и переживаю, и рада, что воспитала и вырастила настоящего сына генерала, а не «генеральского сынка». В то же время понимаю, что он меня обрёк на бессонные ночи, переживания. Но больше, конечно, горжусь. Он – настоящий мужик. В 21 год он уехал, сейчас там находится. И причем не сидит в штабе писарем, а реально — боевой пацан. Я горжусь им.

Двое других детей у нас тоже самостоятельные. Вообще, я из тех мам, которые не заморачиваются. Я не заморачиваюсь относительно уроков. Я их ничем не напрягаю. Я считаю, что воспитывать детей нужно по своему образу и подобию. Воспитай себя, а твои дети будут однозначно пытаться быть похожими на тебя. По этому принципу я живу и думаю, что у меня неплохо получается, судя по старшему сыну. Среднему сыну 16, младшей дочке 13. Абсолютно нормальные дети, учатся сами. В электронный школьный дневник захожу редко, но метко. Бывают, конечно, и у нас серьёзные разговоры по поводу оценок, но в основном дети справляются сами. Я ими очень горжусь, ребята у меня молодцы. Даже когда я в командировке, муж куда-то уезжает, то у меня дочь спокойно может приготовить еду себе, брату, постирать вещи, погладить, подготовиться к школе. И считаю, что это абсолютно нормально.

— Вы говорили, что «плачете без слёз» при прощании с погибшими. Как находите в себе силы не просто держаться в такие моменты, но и продолжать идти вперёд?

— За три года я потеряла много наших друзей семьи, своих знакомых, друзей. И всегда это огромная трагедия. Про плач без слёз – я бы так не сказала. Это всегда большая трагедия, переживания. Это очень болезненная тема для меня. Каждый переживает по-своему и плакать без слёз, наверное, у меня уже не получается.

— Вас называют одной из самых медийных фигур, связанных с поддержкой СВО. Сталкивались ли с агрессией или угрозами в свой адрес? Как реагируете?

— Если сказать честно и откровенно, то с самого начала я очень сильно переживала. И мне даже приходилось по этому поводу обращаться к психологу, потому как я искренне не понимала, что я делаю такого, из-за чего угрожают мне, моим детям, причём это были конкретные угрозы — жёсткие, жестокие. Но ведь то, что нас не убивает, делает нас сильнее, и теперь я к этому отношусь скептически. Людям платят за то, чтобы мне писали гадости, угрозы. Поэтому сейчас — отношусь спокойно, понимаю, что это стало частью моей деятельности. Значит, я на верном пути и всё делаю абсолютно верно, так, как нужно. И практически не переживаю.

— Некоторые Ваши инициативы (например, создание банка спермы бойцов СВО) вызывали дискуссии. Как Вы относитесь к подобной критике? 

— Дискутируют люди, которые не отправляли туда своих сыновей и мужей. Те, кто отправил, дискутировать не будет. У меня там, на СВО, сейчас сын. Ему 21 год. Это молодой пацан, у которого нет детей. И да, я за то, чтобы ребята, которые туда отправляются, оставляли свой биоматериал. Потому что случаи бывают разные. Возможно, мой сын или другие ребята сами воспользуются потом своим же материалом для того, чтобы оставить потомство.

Вообще, эта инициатива была не моей. Эта инициатива была озвучена ещё в начале специальной военной операции. Мы собирались женщинами, членами семей участников СВО, и мамы, которые потеряли своих единственных сыновей, говорили о том, что «если бы я знала, что есть какая-то живая частица моего сына где-то в баночке, в виде биоматериала, мне бы стало легче. Возможно, я бы никогда не воспользовалась им, но мне важно знать, что есть живая частица моего сына». Мне всё равно, кто там дискутирует. Моё мнение до сих пор не изменилось — я уверена, что это необходимо, потому что мы теряем лучших, но при этом не делаем ничего для того, чтобы продолжить их род. При этом мы говорим о проблемах мигрантов, которые заполоняют наши улицы.

В общем, моё мнение неизменно – я за банк спермы для тех, кто защищает Родину.

— Как в целом отреагировали окружающие на Ваш призыв к мужу отомстить за российских военных, погибших в Макеевке в 2023 году?

— Тогда я сказала то, что думаю, как жена офицера, жена генерала. Это были абсолютно нормальные слова на фоне того, что происходило. Произошла огромная трагедия – погибли ребята, которые даже не были ни разу в бою. Их только отправили, мобилизованные ребята. Это огромнейшая трагедия. Наверное, одна из самых больших и глобальных за всю СВО. И то, что я сказала – я так чувствовала и думала. Так думали и чувствовали, я уверена, все жёны военных. Просто я это озвучила. Тогда пошёл какой-то непонятный резонанс. Некоторые СМИ начали обсуждать не то, что я сказала, а то, в чём я была одета. А это, напомню, был январь месяц, зима, мороз. Я была в оренбургском белом платке и норковой шубе. Норковой шубе, которая есть у каждой второй женщины в нашей стране. И мне на тот момент было непонятно, почему из этого раздули какую-то трагедию: «Там жена генерала в норковой шубе сказала!..». Слушайте, на тот момент так думали все жёны военных, вне зависимости от звания своих мужей. Потому что то, что случилось – это была трагедия.

— Вы говорили, что научились видеть «вражескую ухмылку за миловидной улыбкой». Как отличаете искреннюю поддержку от лицемерия?

— За три года я увидела всякое. Видела людей, которые много говорят, но ничего не делают. Видела людей, которые приходили, фотографировались с двумя коробками, причем теми, которые собрали не сами, и говорили, что занимаются гуманитарной помощью. И поэтому верю только делам, а не словам.

— В соцсетях часто ведутся информационные войны. Как Вы фильтруете информацию и защищаете себя от негатива? 

— В этой информационной войне самое главное — не растерять и не потерять себя. Я отписалась от всех Телеграм-каналов — новостных, блогеров, всех прочих. Черпаю новости только из достоверных источников – от людей, которые непосредственно находятся там. Не смотрю новости, совсем. Отключила комментарии в своём Телеграм-канале. И жизнь заиграла новыми красками! При этом основная публика – абсолютно адекватные люди. Но появляются и те, которые, когда напишут гадость, наверное, думают, что им становится легче. Поэтому я отключила комментарии и всё встало на свои места. Изначально очень сильно переживала из-за комментариев, каких-то гадливых статей. Но, опять же, что нас не убивает, то делает сильнее. Сейчас я перестала читать, кто и что про меня пишет. И мне стало легче.

— Насколько Вам важна обратная связь от читателей и подписчиков?

— По поводу обратной связи. Я заметила, что люди, которые в Телеграме и ВК подписаны и пишут – это абсолютно разные аудитории. ВК гораздо добрее, обратная связь там проще, можно написать личное сообщение, даже комментарий, но очень редко когда кто-то напишет какую-то гадость. В основном это позитив, добрые слова, напутственные. Обратная связь важна, и многие мои инициативы рождаются как раз от обратной связи. Это не только в Интернете. Я очень часто веду приёмы по личным вопросам, выезжаю в сельские поселения, встречаюсь с людьми. Ещё раз говорю — инициативы рождается не от меня, а от общения с людьми. Тот же проект «Zа любовь», другие проекты — это то, что было востребовано именно ими. А я эти проблемы и вопросы озвучиваю уже на высоком уровне.

— Были ли моменты, когда хотелось всё бросить? Что Вас останавливало? 

— Конечно, я, как и любой нормальный человек, бывает, очень сильно устаю. К тому же, работа у нас, как говорится, за которую можно молоко по утрам получать. Мы живём в человеческом горе, и когда ты вовлекаешься в процесс, то начинаешь терять свою энергию, отдавая её другим. Когда потеряешь свою энергию, то, конечно, хочется всё бросить, убежать, уйти. В этом случае я просто еду либо к своей маме, которая живёт в горах, либо выезжаю за город. Беру короткий отпуск, убираю телефон и наполняюсь. И это абсолютно нормально, что мы устаём. И абсолютно нормально брать отпуск и отдыхать.

— Какие новые проекты планируете запустить? Есть ли идеи, которые пока не удалось реализовать?

— Пока ещё только наметки в голове, но я не хочу их озвучивать. Сейчас вся моя энергия уходит на реализацию проекта «Zа любовь» и проект «Китель Победы», в рамках которого, как и у нас, в проекте «Жёны героев», люди фотографируются с орденами, медалями своих дедов и прадедов. Тоже очень классный проект, который мы реализовываем и хочется его транслировать на другие регионы.

Проект «Zа любовь» очень хорошо начал расходиться по регионам, «Китель Победы» уже в 30 регионах реализовывается, причем его делают жёны, мамы тех, кто на передовой. Они вовлекаются сами в этот проект, вовлекают в него других, общаются, знакомятся. Это так круто наблюдать! Такое чувство, что ты в горшочек посадил семечку, а сейчас эта семечка стала деревом, которое зацвело и даёт плоды. И эти плоды уже вкушают другие люди. Вот такое чувство во мне вызывают мои проекты, ведь они несут добро и помогают другим людям.

Представьте чувства женщины, которая сама смогла реализовать проект «Жёны героев», причём он до сих пор у нас в некоторых районах только открывается. Меня приглашают на выставки, и, когда есть возможность, я обязательно приезжаю. Когда женщины сами ведут этот проект, приглашают других женщин, делают эти фотографии, распечатывают, открывают выставки, то они понимают — я молодец, я смогла! И, преодолевая этот барьер — реализацию проекта – они чувствуют, как у них раскрываются крылья, они идут дальше. Многие из тех, кто когда-то принимал участие в проекте, на сегодняшний день являются активными общественными деятелями своих регионов. И это моя гордость. Поэтому пока новые проекты на стопе — сейчас мы делаем то, что уже начали.

— Как, на Ваш взгляд, изменится роль общественных организаций после завершения СВО?

— Моё отношение к общественным организациям уже изменилось, потому что на общественных организациях держится всё СВО и помощь ему. И именно общественные организации, волонтёры одевали и одевают, помогали и помогают бойцам, которые сейчас на передовой. Вспомните первые месяцы специальной военной операции. Кто отозвался? Пока ещё вся страна в шоке была, чиновники не знали, что делать — наши женщины, наши волонтёры, неравнодушные люди, которым не нужен был приказ или чье-то мнение, собирали, грузили, ехали, несмотря на обстрелы. Я просто преклоняюсь перед людьми, которые занимаются этим, порой неблагодарным, делом.

Уверена, что отношение к волонтёрским организациям и у правительства, и у людей изменится. Вообще у нас была такая инициатива — Парад 9 мая, бойцы, «Бессмертный полк» — а что, если сделать «коробку» из волонтёров? Это люди, которые действительно достойны быть в истории нашей страны. И, являясь частью этой большой команды общественных организаций, конечно же, очень хочется, чтобы и финансовая была помощь, и помощь с помещениями. Потому что проблемы существуют. Думаю, что мы — справимся. А когда СВО закончится — всё изменится в лучшую сторону.

— Что бы Вы хотели сказать женщинам, которые только сейчас включаются в поддержку армии? 

— Девчонки, добро пожаловать в нашу семью! Семью помощи и поддержки. Уверена, у вас всё получится. Самое главное — берегите себя!

— Ваш муж — генерал, сын — на фронте. Что для Вас значит быть женой и матерью военнослужащего сегодня?

— Когда я слышу такие вопросы и вспоминаю о сыне, то сразу невольно начинают литься слёзы. Потому что это абсолютно разное — ждать с фронта мужа и ждать с фронта сына. И это я прочувствовала только сейчас. Муж — это осознанный выбор, муж взрослый. А сын, сколько бы ему ни было лет — для матери он всегда маленький. Мне очень тяжело далась эта его командировка и решение подписать контракт. Вплоть до того, что я говорила — «пойдёшь только через мой труп». Потому что я знаю, что такое СВО — не по телевизору и новостям, а, что называется, из первых уст. И когда ты отправляешь туда своего сына, то просто отрезаешь, вырываешь часть себя. Это большая ответственность, наверное, даже перед ними – быть крепким тылом и, несмотря на свои переживания и тревоги, не показывать их. С сыном всегда на позитиве разговариваем, так же, как и с мужем. Говорю, что всё будет хорошо, что он обязательно справится, прошу беречь себя.

— Ваш девиз: «Нас не сломить». Что, по-Вашему, нужно России и её гражданам для Победы?

— Для Победы нам нужно объединяться. Пока, на сегодняшний момент, я всё равно этого не вижу. У нас все живут по-разному. Кто-то воюет, кто-то ждёт, кто-то делает вид, что ничего не происходит.

Мария Коледа