Крыгина Ольга: «Без помощи России Донбасс бы не выстоял»

Интервью с Крыгиной Ольгой Леонидовной – руководителем фонда, волонтером, добровольцем, штурманом морского флота.

— Здравствуйте, Ольга. Расскажите о себе.

— Здравствуйте. Меня зовут Крыгина Ольга Леонидовна. Я родилась в Донецке ещё в те советские времена, когда наша страна была огромная, все 15 республик дружили. Донецк — мой любимый город. Это были прекрасные 80-е годы. Я закончила школу №57 в Киевском районе. Занималась спортом в спортшколе «Локомотив». И самое, конечно, большое увлечение в детстве – я ходила в клуб юных моряков «Океан», который на тот момент располагался в центре города. У нас были прекрасные наставники. В то время там работали ветераны, участники Великой Отечественной войны. Они привили нам важные качества, которые помогли в будущем. Наставники помогали наладить дружеские отношения внутри коллектива, учили нас взаимовыручке, взаимопомощи, ну и, конечно же, состраданию, потому что в то время старшие помогали младшим.

Мы занимались греблей на ялах на втором городском ставке, понимали, как действовать в критической ситуации, чтобы на тот момент плавучий шестивесельный, либо четырёхвесельный ял находился на плаву. Как мне кажется, именно то время, та детская, юношеская закалка и помогает мне сейчас в жизни. Те приобретенные знания, опыт я могу передавать сейчас подрастающему юному поколению. Когда закончила школу, уехала из Донецка учиться в Астрахань. Там я закончила мореходное училище и почти 10 лет работала штурманом на флоте. Это прекрасный период в моей жизни, период становления как специалиста, как производственника.

— В 2014 году Вам пришлось вывезти семью из Донецка.  Люди тогда понимали, что происходит?

— Да, я родом из Донецка. И в 2014 году в наш дом, также как и в дом дончан и луганчан, постучалась беда. Это были обстрелы мирных городов, в которые не верилось. Просто не верилось. Мне казалось, что в XXI веке невозможно повторение тех страшных событий, которые происходили во время Великой Отечественной. Мне бабушка с дедушкой рассказывали о том, как немецкие захватчики заходили на Украину. Моя бабушка еще ребёнком жила в оккупации в Полтавской области и рассказывала мне, как они выживали в то время. И, конечно же, я не верила, что такое может происходить сейчас. Мне тогда, в 2014 году, повезло. Как я сказала своим мамочке и папочке, мы прыгнули практически в последний вагон. Когда ополченцы подавили Иловайский котёл и отодвинули украинских захватчиков, бандеровцев, от Иловайска и Старобешево, выдавили их за территорию Донецка, нам удалось выскочить в то небольшое временное горлышко в конце июля — начале августа. Моя семья выехала тогда без потерь — мама, папа, сестра и племянница. Мне на тот момент казалось, что это какой-то сон, и я должна проснуться. Но, к большому сожалению, это был не сон. У нас уже в летний период 2014 года погибли соседи из ближайших подъездов. И наш круг ребят, моих знакомых, пошли, конечно же, в ополчение.

Я думаю, что на тот период жители Донбасса не понимали, что происходит. Потому что нападение своей же армии, которая должна была тебя защищать, а стала убивать своих граждан… Агрессия была неожиданная, непонятная, она шла изнутри страны. И когда мы с друзьями вспоминаем те моменты первых дней войны, когда начали бомбить мирные города — это был страх, ужас, растерянность. И только через какое-то время люди осознали, что это все не шутка. Особенно когда появились уже первые жертвы. И жителям Донбасса пришлось очень быстро перестроиться уже на другой лад – войны, выживания, становления и помощи своим близким и друзьям.

— А Ваш дом, Ваша квартира, они в целости и сохранности? Вам есть, куда вернуться, при желании? Или Вы там и останавливаетесь, когда ездите с гуманитарной миссией?

— Наш дом находится в Киевском районе. Нам повезло. Квартира родителей целая, пока не пострадала. Я почему говорю «пока» — потому что для всех, кто проживает в воюющих республиках, это всё-таки лотерейный билет. То есть — не зарекайся. Если у тебя сейчас целый дом, есть крыша над головой, то тебе повезло. Всё-таки ты выхватил этот счастливый билет и можешь жить в квартире или в доме, где сейчас тепло, где, хоть и по расписанию, но всё-таки есть вода. Я надеюсь, что когда станет чуть-чуть потише, моя пожилая мама вернётся в свой родной дом. Да, она живёт в Питере, в комфорте, спокойно, но она всем сердцем, всей душой там, в Донецке. Родители всегда хотели вернуться домой, потому что хотя Питер и благополучный город, но мамочка — она до кончиков пальцев дончанка — любит солнышко, всегда вспоминает, как цветёт абрикос, когда начинают появляться первые цветы вишен… Она сверяет погоду не по питерскому календарю, а по календарю донецкому. В Питере ещё только снег сходит, а в Донецке уже начинают открываться первые листики. Поэтому, я думаю, когда пройдет какое-то определённое время, мамочка опять будет вкушать запах родного Донбасса.

Я очень рада, что у меня в Донецке есть настоящие друзья. Друзья детства, которые в тяжёлую минуту могут протянуть руку помощи. И когда я приезжаю, я останавливаюсь у своих друзей, Наташи и Виталия, которые практически на период моего пребывания в Донецке становятся моими мамой и папой. Потому что благодаря моим друзьям я могу вечером, когда приезжаю к ним домой, расслабиться, выдохнуть и обсудить прошедший день, согласовать какие-то правильные логистические действия на будущее. И я считаю, что в Донецке у меня есть ангелы-хранители. Это мои друзья. Мои друзья детства, моя тётушка, тётя Оля и дядя Володя. Это мои якоря, мои самые любимые люди.

— Расскажите о движении «Донецкая Республика». Чем Вы в нем занимаетесь?

— Я очень горжусь тем, что с 2017 года являюсь активным участником движения «Донецкая Республика». Ещё в период действия Минских соглашений, когда только-только организовалось общественное движение «Донецкая Республика», граждане России могли подать документы на вступление в ОД только на территории ДНР. И в один из своих визитов в Донецкую Народную Республику я подала заявление в комитет ОД «Донецкая республика». В тот период требовалось ходатайство доверенных лиц, благополучателей, а это наши подопечные – ополченцы, Народная милиция ДНР как правопреемник ополчения батальонов, с которыми я сотрудничала. И командование моего любимого батальона «Хан», на тот момент это первый отдельный батальон спецразведки, в то время он так наименовался, подал ходатайство о том, что я «надёжный друг и товарищ» Донецкой Республики. И я очень горжусь, что у меня на руках свидетельство, которое оформлено ещё в 2017 году. За многолетнее сотрудничество совместно прошли долгий путь становления, сотрудничества, привезли достаточно серьёзный объем гуманитарной помощи как до начала СВО, так и в период проведения военной операции.

Приоритеты взаимодействия — это как военные ребята, так и мирные граждане. Потому что во время военных событий самые незащищённые, самые пострадавшие, самые беззащитные – это мирные граждане. Мы привозим средства гигиены, бытовую химию, продукты питания, носильные вещи, постельное бельё, посуду. То есть всё то, что может облегчить быт людям, которые пострадали от обстрелов. Благодаря замечательному меценату из Питера мы помогали провести протезирование двум девочкам, которые пострадали от обстрелов, как результат — получили увечья (ампутация ног) в 2022 году. Сфера волонтерства всегда расширяется максимально. Основной акцент, конечно же, материальная помощь пострадавшим, но в первую очередь — мы дарим надежду. Надежду, что наши дорогие регионы, моя Родина Донбасс — она не одна, она не в опасности, она под прикрытием большой России. И то, что люди, которые живут за территорией границ, так называемых, большой России, они действительно думают о тех, кому сейчас непросто, о наших друзьях. Я не очень люблю это выражение — «новые территории», но это именно те регионы, которые сейчас находятся в огне.

— В 15 лет Вы выбрали необычную как для девочки, так и для жителя Донбасса профессию — мореходный штурман. Что повлияло на такой выбор?

— Да, действительно, в 15 лет я выбрала необычную для девочки специальность — морской штурман. Что повлияло на такой выбор? Ну, конечно же, прекрасное слово — «романтика». Романтика морских дорог, просторов. Безусловно, наш край — шахтерский, и, разумеется, море — это было где-то далекое и загадочное чудо. Но в детстве я занималась в клубе юных моряков «Океан». У нас были прекрасные наставники.

И на тот момент я «заразилась» безмерной любовью к морю, к путешествиям, к открытию новых горизонтов. И ещё в восьмом классе — тогда ведь не было ни интернета, ни каких-то там сетевых обменников — я просто писала письма по всему Советскому Союзу. Почему-то мне хотелось быть именно штурманом, а не радистом, например, или поваром. Я считала, что именно штурман принимает ответственные и важные решения, именно штурман отвечает за жизнь судна и экипажа. И на тот момент мне, даже ещё юной девчонке, казалось, что я вполне могу нести такое бремя ответственности за сохранность людей и вверенного судна. И я очень рада, что мой выбор был именно таким.

— Вы более 10 лет работали во флоте. Это как-то повлияло на Ваш характер, как Вы считаете?

— Да, действительно, я более 10 лет посвятила флоту. Безусловно, когда ты находишься в стеснённых условиях, твоя жизнь ограничивается размерами судна, всё общение – это только твой экипаж, присутствующие в портах службы безопасности, логисты, экспедиторы, стивидоры. Для того, чтобы работать в такой достаточно жёсткой, серьёзной отрасли, безусловно, характер должен быть тоже жёстким и крепким. Мне приходилось совмещать и женскую нежность, может быть, даже где-то женскую хитрость, стойкость с тем, чтобы достичь определённого успеха в своей карьере. Характер должен быть сильным, крепким, а прежде всего — стрессоустойчивым, потому что работа на судне сопряжена, безусловно, и с опасностью в том числе.

За более десятилетний период флотской жизни были разные ситуации — и аварийные, попадали в серьёзные шторма. Там приходилось действительно выполнять работу, которая не совсем женская. Приходилось заделывать пробоины, когда наши суда получали повреждения. Да, это тоже было в профессиональной жизни. Были разливы и нефтепродуктов, приходилось ликвидировать последствия потери груза, аварийные разливы бункера, выполнять свои обязанности по судовым тревогам.

И, конечно же, когда проводились учебные тревоги, «Человек за бортом» либо «Оставление судна», мы эти все навыки отрабатывали регулярно, потому что приобретенные знания и опыт могли пригодиться в любой ситуации. Порой даже трудно прогнозируемой, потому что жизнь судна зависит не только от твоих действий, действий твоего экипажа, но и от других факторов, которые могут быть внешними и могут повлиять на безопасность плавучего объекта. Еще раз подчеркну — характер должен быть сильным, крепким, стрессоустойчивым, но нельзя забывать и о своей женской природе. Все-таки лучше, жить в гармонии, по крайней мере стремиться гармонизировать сферы жизни женщины.

— Когда Донбасс начали обстреливать, Вы приняли решение ехать и помогать. Как Вам это удалось, кто помогал Вам?

— В 2014 году, в мае я находилась в отпуске. Безумные даты: 02 мая 2014 года, события в Доме Профсоюзов. Конечно, ещё в 2013 году, когда произошел переворот власти, жуткие события в Киеве на Майдане, я где-то подкоркой понимала, что это начало какого-то страшного действия, что открылись врата Ада. Может быть, ещё не до конца понимала, что агрессия той толпы, которая вышла на улицы Киева и Центральной, Западной Украины может переброситься на промышленный край, на родной Донбасс. Конечно, я не думала, что будут бомбить мирные города Донбасса прикрываясь формулировкой АТО «Антитеррористическая операция».

Когда в 2014 году начались обстрелы городов тогда еще Донецкой и Луганской областей, это был просто страх и ужас. Решение помогать было быстрым. Не было времени для раскачки. В первые месяцы лета мы с подругами помогали беженцем, которых привозили в Ленинградскую область. Мы просто покупали вещи, продукты, средства гигиены, привозили их в ПВР (пункты временного размещения), передавали тем семьям, которые там проживали. Я помню молодую женщину с ребёнком, которая выезжала из-под Донецка в одной ночной сорочке в одном шлепанце. Она схватила только ребёнка, на тот момент у неё не было связи ни с родителями, ни с мужем. Я помню, как эта молодая женщина плакала в уголочке, когда мы принесли отдельно для нее и малыша посуду, чтобы она могла готовить на общей кухне в ПВРе и не ждать, пока освободится кастрюля, чтобы приготовить горячее питание для ребёнка. Конечно, в ПВРах помогали людям восстановить документы, получить психологическую помощь, но через определенное время проживающие люди должны были «выходить» в какую-то самостоятельную жизнь. Передаваемая нами адресная помощь для пострадавших была важной и значительной для них. Время прошло много, но мы поддерживаем с постояльцами дружеские отношения до сих пор. А кто-то из наших подопечных уже вышел на просторы нашей большой страны и просто живёт спокойной мирной жизнью.

Как можно было собрать помощь пострадавшим? Конечно же главные добродетели, это твои друзья, коллеги, которые помогали закупать снабжение для мирных людей и для ополченцев. Первые отправки военного снаряжения были, если я не ошибаюсь, где-то в сентябре 2014 года, потому что уже формировались бригады ополченцев, которые стояли тогда в Луганске и в Донецке. В январе 2015 года гуманитарную помощь передали ополченцам в Донецкую Народную Республику. В тот период мы концентрировались именно на оказании помощи ополченцам и раненым бойцам. До сих пор мои единомышленники, мои помощники, меценаты — это портовики и руководители судоходных компаний, до сих пор вместе формируем безмерную помощь, с учетом принципов тех далёких лет. Всегда отмечаю, и это интервью не исключение, что для меня война началась не в 2022 году. Она началась в 2014. И жизнь «на ДО и ПОСЛЕ» перевернулась именно в 2014 году.

Низкий поклон моим коллегам из портового и судоходного бизнеса. Объемы помощи значительные благодаря тому, что руководители отдельных компаний знают меня очень давно, доверяют, видят объем проделанной серьезной работы в опасных районах — мы выезжаем в дальние районы, я сама еду за тысячи километров, встречаюсь с пострадавшими, передаю помощь из рук в руки. Вот именно Честность, Открытость помогает масштабировать помощь пострадавшим. И я очень счастлива, что круг наших благодетелей только расширяется. Безусловно, меняются возможности компаний, но когда бы я не обратилась к своим коллегам за помощью — всегда помогут. Я этим очень горжусь и очень ценю, что архангелогородцы, ростовчане, якутяне, компании из Череповца помогают закупать и формировать гуманитарную помощь для молодых республик.

— У Вас была какая-то надежда на «Минские соглашения»? Или было понятно, что конфликт «заморожен» и нужно всё равно готовиться к чему-то более крупному?

— «Минские соглашения» — это для меня самый болезненный вопрос. Конечно же, я рассуждаю с точки зрения обывателя, обычного гражданина. Когда подписывали первые Минские, ну а потом уже и вторые соглашения, какая-то надежда теплилась, что конфликт будет заморожен и агрессия со стороны бандеровской власти в отношении жителей Донбасса будет остановлена. Но где-то в глубине души, я понимала, что Минские соглашения будут именно временные. До какого уровня предательства бандеровцы опустятся, честно говоря, тогда в 2015 году я не совсем понимала. Страшные потери и людские, и финансовые для промышленных регионов. Но буквально через несколько месяцев, да даже просто через несколько дней, когда были подписаны эти предательские «Минские соглашения», обстрелы городов не прекратились. От чего тогда страдали жители территорий, которые примыкали к «серым зонам»? Именно от того, что нельзя было прогнозировать свою жизнь и жизнь семьи. Предприятия восстанавливали, но в рабочие цеха «прилетало». Приобретали, ремонтировали автобусы для внутреннего транспорта – в транспортные хозяйства «прилетало». Люди восстанавливали повреждённые дома — опять «прилетало». Пытались запустить школы для того, чтобы дети могли получать качественное образование — и в эти школы «прилетало», погибали дети. Нет ни одной больницы, в которую бы не «прилетало». Все наши друзья задавали вопрос: «Что это такое? Что происходит?»

Преступное нахождение ОБСЕ и «Красного Креста» на территории молодых Республик — это было просто дикое предательство со стороны Запада. Волки в овечьих шкурах. Понимали ли это жители региона, что нахождение сотрудников ОБСЕ и Красного креста на территории ДНР и ЛНР это профанация?  Скорее всего, понимали. Понимали ли патриоты Русской весны, которые прямо воочию столкнулись с преступлениями бандеровской власти? Да, понимали. Мы при этом понимали, что наша страна безусловно наблюдает за действиями западных партнеров, враги не сидят «сложа руки», происходит и подготовительный процесс реорганизации внутри Большой России. И я не верила, что наше правительство абстрагировалось от проблем жителей Донбасса. Но, как всегда, есть «НО» — по прошествии времени слабаки и подонки сбросили свою личину якобы честности, предатели идеи Русской весны в структурах властных тоже были. С большим сожалением констатирую наличие «ждунов», чиновников с позицией «как бы чего-нибудь не случилось и лишнего не сказать». К сожалению, да — это присутствует и сейчас.

— Можно ли было избежать СВО?

— По моему глубокому убеждению, к сожалению, нет. Ведь мы общались с ребятами, с военными, которые держали рубежи наших Республик под контролем. Безусловно, не было секретом наличие большого количества техники, вся инженерная мощь ВПК Запада подтягивается к границам молодых Республик. В январе 2022 года, когда ещё даже не было какого-то диалога о начале спецоперации, мы были в Донецкой Народной Республике с журналистами одного из ленинградских телеканалов — ЛЕН-ТВ-24. Помогала в организации сьемок документальной ленты о том, как живут мирные граждане в Донбассе. Ребята-разведчики сообщали, что техники вдоль границ Республик скопилось очень много. В случае нападения на ЛДНР без помощи России бойцы народной милиции могут продержаться максимум час. А потом необузданные бандерлоги войдут в большие города. Что было бы с людьми на тот период, если бы реализовался удобный сценарий для Запада, мне вообще трудно представить, даже в кошмарном сне.

В конец января — начало февраля 2022-го года мы с друзьями выехали из Донецка, а в двадцатых числах февраль признали статус республик ЛДНР, а потом наш Верховный Главнокомандующий объявил о начале проведения специальной военной операции. Лично для меня это не была «новостью».

Первоначально подступил страх за своих близких, за друзей, которые остались на Донбассе. Понимала, что боевые действия неизбежны. Черная сила, которая противостояла России мощная. Донбасс выступил буферной зоной между Ростовской областью, между большой Россией и распоясавшейся Украиной… Начало СВО — это было дело времени. Нельзя было избежать спецоперации. Это последствия регулярных западных провокаций.

— Все 8 лет — с 2014 по 2022 — были люди, которые говорили, что Донбасс «сливают». У Вас было такое впечатление?

— Здесь я не соглашусь, что Донбасс на тот момент сливали. Настроение у людей внутри территории было смешанным, потому что Республики были в таком положении — «ни два, ни полтора» … Не признанными в России, хотя при этом Россия оказывала помощь, Украина обстреливала якобы свои территории. Было ощущение двоякости: Республикам помогали в гуманитарном плане, интеграция образования и налоговых систем, упростили процедуру получения российского гражданства, масса жителей ЛДНР работали на территории «Большой России». Помню весь ужас получения российского гражданства в моей семье. Это просто было какое-то сумасшедшее испытание. Страшно вспоминать, что нам пришлось пережить, получая паспорта до упрощения процедуры оформления гражданства России гражданам ЛДНР. Папа был парализованный, но, согласно процедурным положениям, необходимо личное присутствие в миграционных службах. Заказывали услуги перевозки лежачих больных для того, чтобы папу доставить в миграционный пункт для оформления то одних документов, то вторых. Финансовые потери семейного бюджета были значительными. Спустя какой-то период благодаря вмешательству нашего Президента в миграционные вопросы, в РФ упростили процедуру.

Когда я приезжала в Донецк, чувствовалась безграничная усталость людей. Банковская система парализована, ограничения перемещения по вновь полученным паспортам за пределы РФ, кредитные средства «короткие» под высокие проценты, а точнее кредиты для жителей непризнанных республик были недостигаемые. Состояние «между небом и землей», конечно же, выматывало жителей Донбасса. Неопределенность не просто выматывала, неоправданность опустошала. В январе 2022-го года при общении с жителями республик я ощущала такую безнадёгу в их словах, такую усталость людей, с кем бы мы ни встречались! Устали все: устали военные. Устали мирные, устали врачи, устала техника, устала жизнь!

Необходимо понять: где мы, кто мы?  Республики потерялись? Двигаемся к миру с Большой Россией или где-то застряли на полпути? Конечно же, вечерами с друзьями спорили о происходящем. Я приводила доводы, что Россия не может бросить Донбасс, не может передать Украине именно тогда, когда были проведены серьёзные мероприятия, реформы, даже в тот период до 2022 года. Конечно же, мне приходилось людей переубеждать, что Донбасс никогда не перейдет под юрисдикцию Украины, что не могут стоять другие памятники в Краснодоне, не могут в Донецке преклоняться перед бандеровщиной, трудно представить, что памятные комплексы героям Великой Отечественной войны могут поменять на странные сооружения фашистского толка. Настроение тяжелое, но всегда старались поддержать веру, уверенность в том, что Донбасс никто не отдаст.

— Можете ли Вы себе представить «Арцахский сценарий» в Донбассе? Если бы Путин сказал: «Донбасс — это Украина» — что бы было в таком случае? Куда бы побежали беженцы, что бы сделала Украина с Донбассом? Ведь без помощи России он вряд ли выстоял бы долго против регулярной армии и нацбатов, поддерживаемых Западом?

— Какой был бы сценарий, если бы Донбасс перешел под Украину? Наверное, я и в кошмарном сне не могу представить, чтобы Владимир Владимирович сказал бы: «Донбасс — это Украина». Это однозначно — нет. Безусловно, конечно, в правительстве были такие высказывания при проведении каких – то переговоров и так далее. Но я ко всем заявлениям с экрана телевидения о том, что существует какая-то целостность Украины, относилась просто как к заявлению, как к репликам официальных лиц с экрана телевидения, не более того. Что было бы с беженцами? Думаю, если бы Украина зашла на Донбасс, то Донбасс бы захлебнулся кровью. Та бандеровская Украина, разгулявшаяся с 2014-го года и по 2022-й, никогда не простила бы жителям промышленных регионов «Русскую весну». Никогда!!! Я уверена в том, что мирные граждане были бы истреблены, регион был бы уничтожен как промышленный край. Осталась бы выжженная степь! Тот ад, который сейчас происходит там, на Украине — переписывание истории, безумные марши бандеровцев и представителей СС Галичина, марши поклонников «галичины», войск СС — творят нелюди без памяти, без совести! Вся сумасшедшая масса безумцев зашла в промышленный край, уверена, Донбасс бы утопили в крови.

— Выстоял бы Донбасс без помощи России?

— Донбасс все 8 лет держался как мог, порой из последний сил! Очень рада, что в те предательские минские 8 лет соглашений, Россия всегда была рядом. Укреплялись контакты с учительским составом. Происходил обмен опытом между предприятиями. Россия поддерживала развитие культуры, театрального направления в Донбассе. Безусловно, была поддержка Народной милиции и ДНР, и ЛНР Горжусь, что в тот период родилось движение «Донецкая Республика за свободный Донбасс». Крепкая связь между большой Россией и Донбассом усиливалась. Россия не оставила Донбасс в тяжёлую минуту. Поддерживали особых деток, мощная работа фонда «Доктора Лизы», не считая, безусловно и многих других фондов, которые поддерживали деток и особые категории граждан. Время не простое. Крыло ангела в лице большой России — закрывало Донбасс от невзгод.

— В одном из интервью Вы говорили, что сомневающихся всё меньше и многие из них начали помогать гуманитаркой. А что делать с теми, кто до сих пор «сомневается»? Нужно ли им что-то объяснять и пытаться донести и как это сделать?

— Да, действительно, в одном из интервью я говорила о том, что сомневающихся становится меньше. Но, как всегда, существует пресловутое «НО». Кто-то из сомневающихся действительно меняет свою точку зрения по прошествии времени. За период СВО провела анализ настроения ближнего окружения, действительно, из лагеря «сомневающихся» люди переходят в лагерь тех, кто поддерживает нашего Верховного и специальную военную операцию. Есть, конечно же, отдельные экземпляры граждан, которые «перекрашиваются» в патриотов России, потому что в данный момент это выгодно. Таких я называю «ура-патриотами», которые не понимают, не оценивают, не учитывают особенности новых регионов, характера, той местности, того, как люди жили 8 лет в этом безумном, опасном мире. Для отдельных «ура-патриотов» происходящее вокруг — это выгодная сделка с продолжением. Затаиться, переметнуться и быть в рядах тех, кто поддерживает Верховного. К сожалению или, может быть, к счастью — подобных мерзавцев видно сразу. Кричат громче всех, маршируют активнее всех. Видно, прилетели «бабочки-однодневки». Мы – это, как я называю нас, «старики», старожилы волонтёрского движения с 2014 года, ещё когда «не модно» было поддерживать Донбасс. Пример Юлии Чичериной: выступала в ополченческих формированиях тогда ещё не объявленной войны, подвергалась внутри России всевозможным гонениям со стороны публики, шоу бизнеса. В период 2014 года только единицы из артистов выезжали на передовую и дарили жителям обстреливаемых районов радость, вот эти люди — они до сих пор в едином строю Верховного.

— Надо ли проводить разъяснительную работу среди молодежи?

— Я считаю, что обязательно надо. Вода камень точит. Чем больше мы будем рассказывать о своей деятельности, тем больше журналистское сообщество, народная журналистика доведут правды до читателей. Мы настоящие свидетели событий 2014 года, мы туда сами выезжаем, везем, встречаемся с людьми, рассказываем о передовых технологиях Большой Страны России. Труженики Донбасса и южных областей Херсона, Запорожья поддерживают тепло родного дома: работают на производстве, воюют, строятся, ремонтируют, влюбляются, рожают. Рассказывать сомневающимся только открыто, только с добром. И пытаться при каждой встрече максимально разложить информацию по полочкам, по-честному. Если есть какие-то доводы не в пользу того, что сейчас Россия отстаивает свои интересы, внимательно выслушать и продолжать свою работу, несмотря на то что кто-то может помешать, хейтить, обесценивать твою деятельность. Наше дело правое, только успех и сохранение ценностей. Главная ценность – НАША ПОБЕДА!

— Зачем Украину накачивают русофобией? По сути, с детского садика рассказывают небылицы про великих укров и российскую оккупацию — чтобы — что?

— Очень серьёзный вопрос. И он, к сожалению, меня также мучает. Зачем раскачивают ненависть к друг другу? Почему? Почему жители Украины позволили переформатировать свое сознание? Ведь в 2012 году я была на Украине в период проведения чемпионате Евро по футболу. Проехала всю Украину несколько раз: с Запада на Восток, с Юга на Восток. Практически не было ни одной области Украины, которую в период Евро я бы не посетила. Западная Украина не исключение. С удовольствием проезжала с флагом России и флагом Украины, потому что был такой яркий и активный период дружбы соседствующих стран — Белоруссии, Польши, всей Европы и Донбасса. Главные игры проходили и в Польше, и на стадионах Донецка. Были запасные стадионы, построенные в Харькове и во Львове, отремонтированы дороги, дома. Это был какой-то праздник, а для меня — такой душевный подъем. И буквально невидимый тумблер – чик! Все сразу изменилось. Появились дикие лозунги: «москаляку на гиляку», «русню на ножи». Страшно!

Западу выгодно натаскивать Украину против России. Украину обесценили, разворовали. Генофонд Украины вывезли в Турцию, в Европу, бесплатная рабочая сила в виде сильных мужчин, красивых женщин! Шикарный генофонд Украины, больно смотреть, что украинцы превратились в дешёвую рабочую силу. Какие украинки красивые женщины, мужчины – трудолюбивые! Вместо того, чтобы работать на благо своей страны, семьи, дома — люди уезжают за тысячи километров на чужую землю, чтобы там выполнять неквалифицированную работу. Это великое «достижение» Запада, великая стратегия, которая разработана кем-то для того, чтобы «обнулить» Украину и потом голодную, необразованную, разорённую — настроить против соседа, а именно против России.

Сказки про великих укров и российскую оккупацию — что это? Для меня загадка, потому что трудно представить человека, который составлял безумные учебники, по которым сейчас преподают историю Украины. Отдельные экземпляры книг попадали ко мне в руки, даже есть в моей коллекции. Обязательно переписанные книги показываю на открытых уроках на встречах со школьниками, с общественностью. Забавно, как на украинский манер выглядим, мы — россияне! Глубокая стратегия со стороны Запада, правильная стратегия того, как унизить, обескровить, натаскать озлобленных людей против соседа. Запад действительно сработал на опережение, уверена мы разрушим извращенческую пропаганду. Благодаря и вам, нашим журналистам, в том числе.

 — Расскажите о Вашей организации подробнее. Чем Вы занимаетесь в Фонде «Своё время»?

— Фонд «Своё время» был создан в 2023 году. Настало то время, когда деятельность масштабируется. Безусловно, деятельность должна быть легитимной, чистой и открытой. И мы с единомышленниками приняли решение об организации фонда «Своё время». Название мы подбирали сердцем, потому что нам хотелось в название фонда вложить определенную сущность и миссию. У нас девиз звучит: «Свои люди в своё время». Это действительно так, потому что наступил определённый период в жизни нашей страны, и на защиту встали СВОИ ЛЮДИ в СВОЕ ВРЕМЯ. То есть, настало время — и появились СВОИ люди. Это очень радует.

Основные направления деятельности БФ: оказание помощи пострадавшим от обстрелов мирным гражданам и военным. Поддержка семей погибших бойцов. Развитие финансовой грамотности. Важно поддержать жителей на новых территориях: консультация мирных граждан на новых территориях, просветительская деятельность здесь и там, потому что люди на новых территориях выматываются, устают, и мы в том числе в каждой встрече, при каждой передаче гуманитарной помощи всех, кто находится там, подбадриваем и стараемся максимально какую-то усталость, негатив убрать в сторону. Потому что должна быть мечта, должно быть светлое будущее, должна быть уверенность. Я считаю, что кроме материальной помощи мы ещё оказываем и психологическую, и моральную. Конечно же, нельзя забывать о семьях, которые ждут своих защитников, а также о семьях, которые, к сожалению, потеряли своих близких. Важно помнить, кто находится рядом с тобой, и то, что наше счастье, а счастливы ли те кто рядом. Поэтому возделываем только светлое и доброе.

— Чем могут заниматься в Вашем фонде «новенькие», например, если просто человек хочет заняться гуманитарной деятельностью?

— Безусловно, когда появляются в нашем окружении новые люди, мы встречаем всегда по-доброму, с распростёртыми объятиями. Мы обсуждаем с человеком, что привело его в наш коллектив. Деятельность волонтерская не простая. В офисе проводим не много времени, переговоры, документооборот, но большую часть времени мы проводим на складах, формируя грузовые партии. Потом в дорогу! На складах трудимся «до седьмого пота», в довольно неприглядном виде, в рабочей одежде, в рабочих перчатках. Места, где формируем груз, далеки от идеальных. Это могут быть и подвальные, неотапливаемые помещения. Поездки на новые территории опасные. Поэтому, когда кто-то из новеньких изъявляет желание поехать «ТУДА», всегда задаю вопрос: «Зачем»? Любопытство?

Если хотят посмотреть, что там происходит, то я предлагаю просто вне рамок фонда взять билет на автобус, сесть, поехать туда, куда ты хочешь. Транспортная составляющая сейчас работает отлично, но надо понимать, что от этой поездки получишь? А главное, будет ли польза людям! Поехать поглазеть, военный туризм с галочкой «и я там был»? Глупо. Таких туристов на донецкой земле вижу много. Если я чувствую, что человек «Турист», стараюсь от таких людей держаться подальше. Если это многодетная мамочка, то тем более предлагаю её силу, энергию отправить на помощь здесь на спокойной земле. В нашем городе достаточно семей, которые требуют внимания и заботы. Нет необходимости ехать куда-то на ЛБС, на передовую для того, чтобы потерять свою жизнь и вернуться сюда якобы героем, но при этом принести горе своим близким.

Стараюсь людей от необдуманных шагов оградить, чтобы в гуманитарной деятельности была разумность. Если у тебя не закрыты потребности внутри твоей семьи, не накормлены дети, не обстирана старая мать, то тогда ты сначала наведи порядок у себя дома, накорми своего ребенка и только потом свое время отдавай на помощь другим. Должна быть разумность в действиях. Поэтому с новенькими мы проводим беседы, расставляем приоритеты. Принимаем в дружную семью добровольцев!

— Ради расширения помощи Вы даже участвовали в конкурсе красоты и победили в нём. Также Вы участвовали в съемках для календаря, для российских военных. Как Вам в голову пришла эта идея? Ведь война, гуманитарка и конкурсы красоты — это все-таки два разных мира.

— Это, наверное, один из моих самых любимых вопросов, потому что действительно, это какой-то диссонанс: начало специальной военной операции в феврале 2022, поездки на Донбасс, обстрелы, осенняя мобилизация и конкурс красоты – это вещи прямо противоположные. Почему приняла участие? Первое, конечно же, через конкурс красоты, благодаря девочкам, которые были рядом со мной, платформу успешных женщин — максимально информировать о происходящем, максимально привлечь внимание к нуждам людей на новых территориях. Расширить возможности оказания помощи защитникам Отечества. Конкурс помог уравновесить личное: мужское и женское!

Моя производственная, общественная деятельность всё-таки больше обладает мужской энергией, стала отмечать преобладание мужского в своем поведении. Благодаря рюшкам, бусикам, танцам, общению позитивному откорректировали дисбаланс. Важно отметить: Конкурс красоты – это не про «90-60-90». Федерация «Миссис Санкт-Петербург и Ленинградской области» объединяет женщин, состоявшихся как матери, как жёны, как подруги, как общественницы. И в конкурсе принимают участие женщины различного возраста, внешности, семейного положения. Нет каких-то особых требований, чтобы участница была замужем или разведена. Важно именно то, кто ты есть в этом мире.

Благодаря платформе «Миссис Санкт-Петербург и Ленинградской области» возможно показать пример другим женщинам! Жизнь может быть многогранной, интересной вне зависимости от твоего возраста. Моя категория: ГрандМа (Бабушки). Призовое место – «ГрандМа Ленинградской области-2022». Своим примером я подарила уверенность другим женщинам, которые перешли в статус бабушек. Большая гордость: Жизнь продолжается в детях! Она только продолжается! Новое в твоих внучках, в тебе, в твоей семье. Радоваться своему опыту, взрослости, возможности делиться знаниями, дарить надежду, уверенность юным женщинам. Своим примером дарить уверенность в завтрашнем дне. Жизнь может быть яркой, ты сам – режиссёр своей жизни.

Безусловно, моё участие в конкурсе красоты привлекло внимание и общественности, и журналистов. Это помогает мне решать отдельные вопросы, связанные с благотворительной деятельностью. Военным безусловно очень приятно получать подарки от королевы красоты – «Бабушки Ленинградской области-2022».

— Недавно в соцсетях Вы написали о «ботоксных патриотках». Считаете, от них нет никакой пользы?

— Вопрос очень непростой, скажем так, больной. Почему? Потому что в 2014-2015 годах, когда было еще «не модно помогать Донбассу, не модно работать с ранеными», всех этих прекрасных дам с накачанными губами, с выглаженными волосами не было ни видно, и не слышно! Где-то там сидели по барам, по ресторанам, носились по курортам. Как только появились указания Верховного командующего, все эти скучающие тёти, жены чиновников и предпринимателей, как с ума сошли. Дикие организации непонятных флешмобов, какие-то автопробеги юных таких же ботоксных девчонок и мальчиков, со спущенными штанами. На организацию Политических тусовок тратят денег больше, чем могли бы потратить на сбор помощи в поддержку бойцов. Это очень сильно раздражает. Главное, это раздражает и обижает людей, которые находятся там, на тех территориях. Безудержный «военный туризм»: «ботоксные патриотки» любят тусить в тыловых городах, обвеситься броней и фотографироваться в центре Донецка, на площади Ленина, либо уехать в тыловое Енакиево, там где-то фотографироваться с флагами ДНР, либо – в Мариуполь, другие города, где уже давно тихо и не стреляют, при этом бравируя, что они находятся в ДНР. Буквально за одну-две поездки вернуться в свой город, получить медали, обвешиваться этими медальками как спаниель на выставке … Я иногда смотрю и просто ужасаюсь.

Когда люди съездили один-два раза на новые территории с какой-то одной коробочкой и потом возвращаются все обвешанные медалями с ног до головы, не хватает места на узких плечиках, чтобы повесить общественные медали… Мне хочется кричать: «Люди! Проснитесь и остановитесь! На позициях находятся наши пацаны, которые землю роют ногтями, и у них нет никаких наград! А вы, те, которые находитесь в тылу, которые два-три раза куда-то съездили, причислили себя к лиги супергероев! Да ребят, побойтесь вы Бога, будьте скромнее! Медали показывайте потом, за свои настоящие дела, после ПОБЕДЫ». Меня пугает, скажу по-честному, что сейчас истинные трудяги тыла, которые плетут, вяжут, недосыпают, отрывают деньги от своих семей, именно этих трудяг не видно. Началось шествие патриотических вурдалаков с медальками, «ботоксные тети» начинают заправлять повесткой дня! Может говорю об этом с каким-то раздражением, но за Державу обидно!

Есть ли от них какая-то польза? Если снабжение, которое они передали ребятам, пошло на пользу — слава Богу. С драной овцы хоть шерсти клок. Если они изменят свое мировоззрение хотя бы на долю процента — наверное, в этом будет какое-то достижение. Хотелось бы искренности, а не хайпа временного. За нами стоят пострадавшие! А те, которые едут туда за удовлетворением амбиций, не позорили бы большую страну, не раздражали бы людей, которые борются за жизнь.

— А кому, на Ваш взгляд, люди охотнее помогают сегодня — мирным жителям или военным?

— Наверное, вопрос достаточно жёсткий. Так как каждый житель нашей страны видит нелепость происходящего, например, в округах Минобороны. Кто-то может иметь претензии к чиновникам. Но когда я общаюсь с теми, у которых есть претензии, всегда поясняю: «Ребята, не путайте Родину и государство. Не путайте чиновников, которые пытаются нечестным способом накроить каких-то материальных благ и истинных патриотов своей страны». Ох, кто-то начинает говорить о том, что он заплатил налоги, вот с этих налогов пусть и снабжают армию. Стараюсь избежать дальнейшего общения с таким человеком и просто сделать наше взаимодействие максимально удалённым.

Безусловно, благотворители определяют направление выделяемых средств: приобретение подарков детям, какого-то снабжения для больниц, госпиталей, какую-то военную амуницию для ребят-военных. Учитываю пожелания благотворителей. Не просто учитываю, а это практически ставлю во главе адресной помощи! Мы волонтеры — это руки передающие, значит, надо прислушиваться и помогать именно так, как хотят меценаты. В своем окружении мы не делим помощь на военную и мирную! Важны все направления: содействие защитникам и мирным гражданам. Наиболее незащищённые и пострадавшие, конечно, это мирные жители, которые остаются один на один с потерянным здоровьем, без жилья. Важно мирным гражданам помогать в трудную минуту.

— Расскажите об участии в Форуме «Женщины в защиту Отечества». О чём он был, о ком? Извлекли ли Вы для себя что-то новое или важное благодаря ему?

— Наверное, этот вопрос самый болезненный для меня. Организаторы форума на самом деле руководствовались, скорее всего, благими побуждениями — объединить активных женщин, чтобы женщины обменялись опытом. Но, к сожалению, именно на этом форуме эти все ботоксные патриоты и повыползали, которые обвешаны были медалями, и у меня был один вопрос — откуда вы успели? Когда вот эти обвешанные медальками тёти пытались рассказывать о том, что вот они не с начала даже спецоперации оказывали помощь, а с начала мобилизации — я же понимаю, что они далеко никуда не выезжали, а что это такой легкий хайп, на котором сейчас можно продвигать себя лично и бизнес супруга, или ещё что-то подобное. Именно на этом форуме я бы женщин разделила на две части — на тёток-колхозниц, к которым я всё-таки себя в какой-то мере отношу — которые пашут руками, ногами и головами, своими средствами, здоровьем, и — на напомаженных надутых тёток, навесивших медали, которые даже на туловище не помещались, их на плечо куда-то ещё вешали. Они пытались там что-то рассказывать, какие-то глупости задвигать. Мне даже на одном круглом столе пришлось высказать своё мнение, когда пытались какую-то глупую тему протащить в итоговый финальный документ по результатам форума.

Что хорошее я для себя извлекла из этого форума – это, конечно, контакты. Потому что я постаралась познакомиться и обменяться полезной информацией именно с дамами, которые пахари. Вот эти контакты мне были действительно важны и ценны. Половина присутствовавших — это просто была профанация, тусовка. К сожалению.

 Сама организатор этого мероприятия — искренняя дама, но вокруг, к сожалению, присосалось много «козявок».

— Что самое приятное и самое страшное было в Вашей деятельности?

— Начнём с самого приятного. Самое приятное – это когда ты даришь людям радость, надежду, уверенность в завтрашнем дне. Встречаясь, обмениваемся не только материальными благами, обмениваемся ещё и энергетикой. Энергетика твоя: уверенная, сильная, смелая, она передаётся тем людям, которые сейчас находятся в растрёпанном психологическом состоянии. Время дефицит. Важно охватить главное, встретиться со многими коллегами, врачами, чиновниками республик. Подарить даже в короткие минуты положительные эмоции. Своим примером доброты мы показываем окружающим, что можно жить по-другому, можно действовать по-другому. Можно не только жить по принципу «дом-работа-дом-работа», но ещё, имея в себе силу, делиться ею с другими. Как капля, попавшая на гладь озера, расходится кругами, так и наша деятельность расходится кругами, ширится, привлекая всё больше и больше добрых людей к очищению пространства от злости, злобы, которые сейчас вокруг нас.

Больно терять близких. Горько потерять мою подругу, директора школы 103, Татьяну Аркадьевну Грачёву. Больно. Танечка ушла из жизни неожиданно. Прекрасный человек, сильный педагог, патриот своего края. Много сил вкладывала в своих подчинённых, в учеников. Она помогала и старалась помогать всем, кто оказался в затруднительной ситуации. Страшно было потерять моих друзей, военных — это и дончане, и россияне, которые ещё с 2014 года встали на защиту Донбасса, прошли те страшные 8 лет необъявленной войны, и в 2022 году ушли из жизни. В 2022 году ушёл мой друг «Дитрих», «Вольга» и «Хан», «Техас». Это мои самые любимые друзья, и их с нами уже нет, они уже на небесах. Невосполнимая потеря! Страшная потеря – мой друг Саша «Волкодав». Мы с ним познакомились в 2014 году на Новый год, на трассе М-4. Парни возвращались с боевых в Москву – ребята-ополченцы, а я ехала после гуманитарной миссии в Питер. Мы дружили все эти 10 лет, но, к сожалению, Саша по здоровью ушёл от нас, пусть покоится с миром. Моя тётя Алла покинула мир при загадочных обстоятельствах в Донецке. Мама моя не знала, что её сестра уже не с нами, в организации похорон приняли участие военные. В далекий 2016 год, комбат «Хан», благодаря помощи начмеда батальона «Лель», нашел в одном из моргов останки моей тети, её тело предали земле по христианским традициям, слава Богу.

Страшно попадать под обстрелы. Это очень страшно. И когда попадаешь в непредвиденные ситуации, тогда действительно молишься всем ангелам, всем богам, чтобы уберегли от неприятностей. Война — это не романтика! Должна быть разумность, когда ты находишься на новых территориях. Ведение боевых действий изменились. Надо вести себя разумно и взвешенно, если есть какая-то угроза, что ты как волонтёр можешь попасть в какой-то «замес», я считаю, что лучше избежать неоправданного риска, чем потом будут страдать, мучиться из-за твоей оплошности близкие и ты сам. Мы не всегда можем, конечно же, всё предусмотреть, но думать об этом надо. Лететь на ЛБС, очертя голову считаю, что это неправильно. Надо думать прежде, чем делать. Война не романтика.

— В чём в основном сейчас нуждаются военнослужащие и мирные жители в зоне СВО?

— Военнослужащие, конечно же, нуждаются, прежде всего, в заботе. В заботе тыла о них. Когда ребята получают письма, детские рисунки, бережно изготовленные вещи, которые помогают им перенести лишения тяжёлых условиях, — это согревает их души, помогает выстоять в том безумии, где они находятся. Конечно же, технические средства и автомобили. Ребята просят: не привозите нам тушёнки, сгущёнки, привезите нам колёса, привезите нам машины, квадрокоптеры, тепловизоры, ночники, именно технические средства. Конечно же, и строительные принадлежности воинам нужны: гвозди, и плёнки, утеплители, пилмат. Поэтому мы принимаем от благотворителей все: электроды, сварочные аппараты, буксировочные троса, буржуйки. Потому что забота о наших ребятах-военных — это успех и уверенность, что ребята вернутся в мирную жизнь, в свои семьи и быстрее наступит наша Победа.

Мирных жителей можно разделить на две категории. Это те, которые сейчас более-менее обустроили свою жизнь и в тыловых городах, и в прифронтовых. Есть крыша над головой, есть работа, есть какой-то понятный ближайший план с учётом их места жительства. Самые рискованные, самые тяжёлые это мирные граждане из вновь присоединённых посёлков, городов, а также из обстреливаемых районов. В больших городах это Петровский, и Киевский район, и Куйбышевский, конечно же. Многострадальная Горловка, Ясиноватая, и по Алёшкам прилетает, конечно же, луганские города, тот же многострадальный Лисичанск. Потому что бандеровцы не успокаиваются.

Много заботы требуется пожилым и детям. Особенно пожилым, потому что много брошенных стариков — их дети либо погибли, либо уехали, а старики остались без присмотра. Мы передаём средства гигиены, ухода для того, чтобы работники территориальных центров социальной защиты могли доставить снабжение своим подопечным, облегчить их участь. Поэтому заботимся мы и о военных, и о мирных.

— Как думаете, долго ли продлится СВО? И что мы после неё будем делать с зазомбированным населением Украины?

— Вопрос серьёзный. Я думаю, что не быстро закончится специальная военная операция. Зависит даже не от наших действий, а от того, как далеко зайдет и сорвётся цепная собака под названием «Страна 404». Даже Украиной её не хочется называть. Сумасшедшая субстанция со звериным оскалом, натасканная против нормальности, против всего светлого. Запад продолжает накачивать «недострану» оружием, накручивать людей. Что мы будем делать с зазомбированным населением? Простая, конечно, фраза – «раззомбировать». Подключать медиа, телевидение, журналистов, но я думаю, что это будет не быстро. Прошло более 30 лет зомбирования населения, что они самые умные, самые высокие, самые стройные. Перепрошивка работала не на пользу саморазвитию, а во имя ущербности и уничтожения разумности.

Будет непросто. Я это объективно понимаю, потому что с зомбированными людьми внутри большой России мы до сих пор сталкиваемся, с теми, которые считают, что кто-то виноват в их несчастье, что сыр с плесенью пропал или в Европу не могут поехать на шопинг. Таких идиотов тоже хватает, к сожалению. На Украине придется долго очищаться от безумцев. Будут тайные обиды, непрощение тому, что Россия зашла на территорию. Внутри Украины есть граждане, которые уже понимают, что происходит. Собственно говоря, они не меняли своих взглядов, они просто замолчали в целях безопасности. Непростой будет период. Мы должны настроиться, не расслабляться и не раскисать, должны быть готовы ко всему, к самым разным сложным сценариям.

— О чём Вы мечтаете?

— Когда старшее поколение, мои бабушка с дедушкой за семейным праздником поднимали тост «За мир», я будучи ребёнком не осознавала всю силу глубины этих слов. «За мир, чтобы не было войны, за голубое небо, за тишину, за спокойствие» … Сейчас мечтаю о мире, потому что на данном этапе вижу, что мир сошёл с ума, неведомые силы пытаются разорвать планету, уничтожить всё живое, то, что сейчас здесь находится. Это видно и по событиям, которые происходят на нашей земле — и Ближний Восток пытаются раскачать, и африканский регион для того, чтобы какое-то горе прошло по нашей планете. Я мечтаю, чтобы это всё остановилось. Мечтаю, чтобы разум восторжествовал.

Хочу, чтобы долго жила моя мамочка. Когда мамочка рядом — я ребёнок, я дочка, я девочка. Я хочу сохранить это ощущение дочери как можно дольше. Мечтаю, чтобы мои близкие были счастливы, чтобы они не соприкоснулись с тем горем, с которым столкнулись люди Донбасса. Я не хочу войны, я мечтаю о мире. Наверное, это сейчас самое главное. Ну и, конечно же, о здоровье, потому что здоровье – это все-таки главный столп всего нашего благополучия и уверенности в будущем. Мира, конечно же, всем. Мира и здоровья.

Мария Коледа