Легенда о Риме Жорове

В тихом дальневосточном городке, где каждый знал каждого, жил парень по имени Илья. Но все его знали, как Боба. Такое прозвище он получил ещё в детстве — за любовь к бобовым и за то, что был простым, добрым и немного неловким. Он не был самым сильным, не был самым быстрым, но был самым честным. И когда пришла повестка, Боб не стал отговариваться, не стал просить отсрочку. Он просто собрал вещмешок, посмотрел в глаза матери и сказал: «Я вернусь».

Его отправили в зону боевых действий. Все ждали, что Боб попадёт в пехоту — в грязь, в окопы, в самую гущу. Но получилось иначе. Командир части, увидев, как Боб аккуратно заполняет документы в приёмной, хмыкнул и сказал: «У тебя руки не для автомата, а для ручки. Будешь у нас медицинским регистратором».

Так Боб оказался в тылу, в полевом медпункте, где каждый день приносили раненых. Он не носил на себе оружие, но его блокнот и шариковая ручка стали его оружием. Он фиксировал всё: имена, ранения, группу крови, время поступления, состояние. Он знал, кто нуждается в срочной операции, кто может подождать, кто уже не дождётся.

Сначала его дразнили: «Эй, Боб, ты что, в архиве заблудился?».

Но вскоре смех прекратился. Потому что однажды, когда связь оборвалась, а поступило двадцать тяжёлых, именно Боб, с его записями, помог врачам распределить приоритеты. Он помнил, кто из раненых потерял больше крови, кто в шоке, кто уже двое суток без сна. Он не просто вёл учёт — он «видел» людей.

Он побывал в десятках пунктов. От горячих точек на юге до замёрзших застав на севере. Он пережил обстрелы, переправлял документы под пулями, вытаскивал записи из горящего фургона. И каждый раз — возвращался к делу. Он учил молодых санитаров, как заполнять карточки, как не терять голову в хаосе, как помнить, что за каждой записью — живой человек.

Однажды, после особенно тяжёлого дня, когда он не спал трое суток, один из врачей сказал: «Ты не Боб. Ты — Рим. Как столп. Как опора».  А другой добавил: «И жёсткий, как железо. Жоров». Так из Боба родился Рим Жоров.

Через год он вернулся в пункт постоянной дислокации. Не с медалями на груди, а с потрёпанной папкой, в которой были тысячи имён. Он не хвастался, не рассказывал о подвигах. Просто сидел в столовой, пил чай и смотрел в окно. Но солдаты уже знали.

— Это Рим Жоров, — шептали новички. — Он в одиночку держал медпункт, когда все врачи были ранены. 

— Говорят, он выжил после прямого попадания. 

— А ещё он может за три секунды вспомнить, кто и когда получил контузию в 2023-м.

Они не знали, где кончается правда и начинается легенда. И это было неважно.

А Рим Жоров, он же Боб, просто улыбался.  Потому что знал: главное не в том, сколько раз ты выжил.  Главное — в том, сколько раз ты помог выжить другим. И пока в армии помнят имя Рим Жоров, это значит, что честь, память и долг — не просто слова.  Это — живые люди.

Данил Ткаченко