Нижегородские волонтеры из «Цеха 52» — в помощь фронту!

Интервью с Денисом Анатольевичем Лукиных, одним из координаторов независимого объединения волонтеров Нижегородской области «Цех 52» и волонтером Цеха Натальей Касаткиной. ТГ канал – Цех52. ВК – «Цех 52» — объединение волонтеров. Представители Цеха изготавливают ряд необходимых позиций для наших бойцов, находящихся в зоне СВО.

— Здравствуйте. Представьтесь, пожалуйста

— Здравствуйте. Меня зовут Денис Анатольевич Лукиных. Я — координатор группы производства ложных целей (ЛЦ), мини-печек и маскировочных изделий «Цеха 52», г. Нижний Новгород.

— Расскажите, пожалуйста, про Ваш цех. 

— Наш цех образовался просто как объединение неравнодушных людей 11 ноябре 2022 года. Просто пришли люди, помещение нам выделил бесплатно собственник и мы начали с нуля его обустраивать. Это было большое промышленное помещение, захламлённое и грязное. Мы всё очистили, отмыли и начали работать. В начале производили швейные изделия флисовые шапки, кофты, маскхалаты, потом мы подхватили идею с окопными свечками. Мы и сейчас продолжаем их делать, ведь это расходник, который постоянно нужен, но в это направление добавилась печка «Мишаня». «Мишаня» — так она любовно названа в честь её изобретателя Михаила Шипунова – нашего земляка из села Ломовка, из Арзамасского района. К сожалению, в прошлом году Михаил скоропостижно скончался, оторвался тромб, это была невосполнимая утрата для нас. Но дело его продолжает жить. Печки получились очень удачные, на них даже делал обзор Юра Староверов из «Интербригады».

Юрий – наш координатор и представитель в Донецке (ДНР). Цех производит изделия для СВО, отправляет Юрию в Донецк, а далее он выдаёт изделия подшефным воинским подразделениям по их заявкам. Наше преимущество в том, что у нас вся цепочка производства прослеживается. От сбора денег от неравнодушных людей, закупки на эти средства необходимых материалов, производства изделий, их доставки и дальнейшей выдачи военным. На всех этапах строгая отчетность (выписки с банковской карты, накладные, чеки, фото-, видео по отправкам изделий. Отчетность публикуется ежемесячно в социальных сетях «Цеха52». Также Юрий предоставляет фото- и видеоотчеты о выданных изделиях бойцам, которые также публикуются. Это повышает доверие к группе, поэтому нам помогают. К сожалению, сейчас немало публикаций, когда где-то находят какую-то гуманитарку – украденную, выставленную на продажу. У нас это всё исключено, потому что мы выдаём всё непосредственно в руки. Юрий там уже два года, он является нашим гарантом того, что всё будет выдано по адресу.

Цех занимается в основном именно производством. То есть, мы закупаем материалы, превращаем их в изделия, которые нельзя купить, уникальные вещи – вот как эти печки или ложные цели, они нигде не продаются и отправляем нашим военнослужащим.

— Как Вы пришли в волонтёрское движение, как решили вообще этим заниматься?

—  Просто решил помогать. Искал в Интернете «волонтёры», «помощь СВО». Нашёл форумы, где можно было написать, чем бы я хотел помогать. У меня на тот момент не было знакомых, которые воюют. Сейчас, конечно, уже появились. Не было ни родственников, никого, кого бы это коснулось, я просто хотел помогать, по своему внутреннему убеждению. Я сначала написал, что хочу помочь с доставкой по городу, знаете это когда надо у одного волонтера забрать и доставить другому, так как работаю пять дней в неделю и мог бы, например, вечером что-то развозить на машине. У меня довольно вместительный личный автомобиль. Написал, со мной связались, а потом нас всех позвали приводить в порядок выделенное помещение — цех.

— А кто Вы по профессии?

— По профессии я – физик-ядерщик. Работаю в одном из предприятий «Росатома» руководителем здесь, в Нижнем Новгороде. На работе я не афиширую свою волонтерскую деятельность. Если какие-то сотрудники и знают об этом, чем-то помогают – хорошо. Я просто ставлю такой плюсик в карму этим людям.

— Семья поддерживает Ваше решение?

— Да, конечно. Я пять дней в неделю работаю, и как минимум один выходной в неделю отдаю волонтёрству. То есть, дома меня нет шесть дней в неделю – для них. Но и в рабочие дни бывает пара вечеров уходят на то, чтобы что-то привезти-увезти. Это ведь производство, поэтому нужно что-то постоянно закупить, забрать, получить, отправить, с людьми пообщаться, скоординировать действия, обучить.

— Логистические вопросы.  

— Да. Сопутствующих, подготовительных моментов – их тоже очень много. Для плетения, например, нужен спанбонд. Надо продумать заявку, что заказать, где – это время. Потом тебе отправляют транспортной компанией заказ, ты приезжаешь, забиваешь свою машину этими бобинами, которых 18 штук, складываешь сидения. Машина постоянно в износе, как бы ты не закрывал её картоном изнутри. А с другой стороны – это всё мелочи, в сравнении с человеческими жизнями. Смотришь ролики, как на бойцов падают сбросы с неба – представляешь себя на их месте и не думаешь уже о таких мелочах, как износ машины.

— Расскажите поподробнее про печки, пожалуйста.

— Идея появилась у Михаила Шипунова. Он хотел сделать удобные и лёгкие печки и у него это получилось. Их можно доставить на самый передок, ведь там самое главное – вес. Когда основные печки весят по 30 килограмм, наша лёгкая, около 4 кг. И это вместе с комплектом труб. Учитывая её недолгий срок использования, она должна быть ещё и дешёвой. Соответственно, мы здесь тоже в рамки проходим – одна печка обходится примерно в 500 рублей. Миша это всё придумал, потом немного доделывали конструкцию. Но сейчас это оптимальное изделие по цене-качеству и своим характеристикам. Мы остановились на этой конструкции более года назад, больше никак её не усовершенствуем. Есть ещё несколько групп в России, которые тоже делают печки по нашей технологии — мы её не скрывали и всегда делимся. Там ничего такого особого и нет. Опять-таки, хорошо, если групп становится больше – нам меньше делать.

Кстати, всё это возможно ещё и потому, что нам помогают неравнодушные люди. Приведу пример. В этому году мы закрыли практически всю потребность в запчастях для печек. Наша цель — примерно 500 печек на сезон.

Основным затратным элементом является верхняя поверхность (круг), колосник, дымоотвод. Один предприниматель оплатил металл и его нарезку на 200 печек. Потом ещё один оренбургский механический завод прислал нам на 300 печек запчастей, по-моему, вырезанные из остатков металла на плазморезе с ЧПУ. Это сильно всё экономит – от стоимости печи это примерно 200 рублей. Остальное – это дымоход и гофра. Гофру нам тоже предоставляет предприниматель бесплатно! Гофра стоит 300 рублей одна штучка, а растягивается на 2-3 метра. Это позволяет вывести из блиндажа дымоход любое место. Вопрос решается просто – я звоню ему и говорю: «Нам нужна на новую партию печек гофра». Он спрашивает: «Сколько?». Я говорю: «150». Он говорит: «В понедельник звони, я закажу». В понедельник я позвонил, он заказал, а в среду мы съездили и забрали. Человеку важно помочь бойцам, помочь через нас. У него в зоне СВО есть, по-моему, двоюродный брат. Для него это личная история, не чужая. И таких людей немало.

— Какие еще направления у Вас есть?

— Ещё одно наше направление – это изготовление маскировочных изделий. Мы начали с нашлемников, которые надеваются на каску, чтобы размыть контур каски в виде полусферы. Дальше всё переросло в изготовление ещё и маскировочных накидок типа «панцирь», а также покрывал. «Панцирь» — это такой плащ, но выполненный на сетке из завязок спанбонда (как костюм леший для охотников). А накидка – это просто прямоугольное полотно тоже с завязками, которой можно что-то накрыть: автомобиль, ящики со снарядами и так далее. Он тоже размывает контур делая его более обтекаемым и естественным в природных условиях.

Ещё одно направление – производство ложных целей, макетов 120 миномётов. Пока их в России делает очень малое количество групп. Наше изделие, наверное, самое завершённое и технологически идеальное. У нас есть комплект профессиональных чертежей, выполненных конструктором. Мы ими тоже готовы делиться, единственное — не всем удаётся это воплощать, потому что в спецификации изделия идёт 22 позиции. Закупка комплекта обходится по-разному. В магазинах Нижнего Новгорода это 5000 рублей на одно изделие. Но мы также нашелся неравнодушный предприниматель из района, который отпускает материалы, комплектующие по закупочной цене без наценки, за 1600 рублей на комплект. Для меня вообще стало открытием, что в районе цены – ниже. Дешевле найти просто невозможно, мы уже пробовали несколько раз. Большое ему спасибо, что он возит и себе, и нам, не накручивая цену.

— Сколько примерно необходимо времени, чтобы сделать ложный миномёт?

— Дело в том, что ребята делают всё в потоковом режиме. Они режут трубы – сразу 10 штук на партию. Два человека могут в неделю сделать около восьми штук. Вообще мы вышли сейчас на цифру около 30-40 в месяц, при стоимости 1600. Чего нам не хватает – прежде всего, конечно, средств. Ведь даже при такой стоимости если нацелиться на партию 100 штук в месяц, то нам нужно уже около 160 тысяч рублей. Конечно, мы можем и 100 штук сделать, потому что есть, например, выходы даже на спецучреждения (зоны), где люди скучают, а так – могли бы поработать. Такие вопросы обсуждались, но нет возможности закупать столько материала. Потом упрётся всё, конечно, ещё и в покраску, потому что покраска – достаточно трудоёмкий процесс. Сейчас при количестве в 40 штук мы справляемся, нам помогает автомастерская с покрасочной камерой. Но 100 штук они, конечно, не осилят. Придётся ещё кого-то искать. Для покраски нужны условия – теплое помещение, чтобы изделия сохли, а они довольно объёмные, нужно большое помещение. Сейчас зима, а краска сохнет только при положительной температуре. Соответственно, мы пока находимся в некоем балансе – у нас есть столько-то денег, столько-то производственных мощностей, и мы пока справляемся. Будет увеличиваться количество – надо будет что-то ещё придумывать.

—  Сколько вообще людей занимается волонтёрской деятельностью в вашем цеху? Примерно.

— Есть люди, которые помогают материально жертвуют деньги и состоят в группе. Есть те, кто помогает периодически чем-то – вплоть до того, что какие-то канцтовары дают, покупают продукты, вяжут носки. Есть те, кто возят, и этим помогают. Есть те, кто сюда приходят и плетут, шьют. Здесь, именно в цехе, основной костяк я оцениваю человек в 50, наверное. Это люди, которые ходят на регулярной основе. Есть надомники, которые шьют дома. Есть у ещё отдельно помещение, где собирается молодёжь – там около 15 человек.

— Скажите, пожалуйста, в какие подразделения это всё, в основном, идёт?

— В разные. Штурмовики, танкисты, артиллерия. Например, миномётные батареи и артиллерия берут ложные цели. Для штурмовиков, связистов, саперов нужна маскировка, это панцири и накидки– они у них уходят быстро, это расходник. Представьте, заходит группа на задание 15 человек, и берёт с собой комплект этих «панцирей». Потом через несколько дней эвакуация, уходят они – уже ничего не везут, некогда и мало места, не до этого, нужно ноги скорее уносить. Следующим 15 нужно ещё 15 штук. Так же, как и нашлемники. Всё это пачкается и очень быстро приходит в негодность.

Так что, в основном, всё уходит в подразделения первой-второй линии. Артиллерия на второй, на первой – пехота, танкисты.

— Что бы пожелали всем тем, кто сейчас находится в зоне СВО, и всем тем, кто их ждёт дома?

— В зоне СВО – конечно же, выстоять, выжить. Вернуться с минимальными потерями для здоровья, для психики. Здоровыми и живыми. И потом как-то встроиться в нашу обычную жизнь. Я не представляю, честно говоря, что будет с этими людьми, когда они вернутся. Это тоже будет непросто, как и после Великой Отечественной войны. А тем, кто их ждёт – надежды и терпения, веры в то, что близкий человек вернётся.

**

— Здравствуйте. Представьтесь, пожалуйста.

— Касаткина Наталья. Я – рядовая швея. По образованию – экономист.

— Расскажите, как Вы пришли в волонтерскую деятельность?  

— Я пришла не с самого начала, а когда «Цех» уже существовал. Увидела репост в социальных сетях. В принципе, идея, что нужно что-то делать, нужно спасать мир, у меня появилась с начала СВО. Я очень тяжело восприняла начало специальной военной операции, так как выросла в семье ветеранов – у меня бабушка – труженица тыла, дай Бог ей здоровья. И понимание, что происходят военные действия, а граждане нашей страны продолжают жить обычной жизнью вызывало у меня дискомфорт. Я понимала, что нужно что-то делать, но, в отличие от Дениса, почему-то не пошла искать. Просто продолжала жить в этой тревоге. И мне повезло – моя знакомая сделала репост какого-то поста «Цеха», я его увидела. Это был пост о мастер-классе по плетению маскировочных сетей. Изначально я пришла не шить, а плести сети, но с этим как-то не задалось. Тогда я решила, что попробую шить. Попробовала и осталась.

— А до этого Вы шить умели?

— В школе на уроках труда. У меня была бытовая швейная машинка, я тогда откровенно соврала, что умею шить — меня взяли. Дали какую-то простую задачу, я очень ответственно к этому подошла — приходила каждый день, нервничала, но шила. Это было давно, зима 2023-го года. С тех пор наш швей-бат пережил реформу. Тогда, в самом начале, было не совсем понятно, что делать. Люди хватались за всё подряд, никто ничего не умел. Мы не профессиональные швеи, у нас нет профессионалов в принципе. И мы шили простые изделия, но в большом количестве. Наше состояние больше напоминало, наверное, какую-то панику. А сейчас, с лета этого года, было принято решение сократить количество изделий, но сделать их, как уже и сказал Денис, уникальными.

Я хочу рассказать про нашу гордость – это эвакуационная стропа, для эвакуации людей с бронетехники. Про эвакуационные стропы слышали все. Это, грубо говоря, верёвка с карабином. Мы кидаем человеку верёвку, он себя пристёгивает за спину или ещё где-то, его вытаскивают. Когда речь идёт о бронетехнике, нужно понимать, что это узкое, замкнутое пространство. Когда человек ранен или контужен настолько, что не может самостоятельно покинуть «броню», просто кинуть ему верёвку, пристегнуть за карабин и вытащить через люк, например, танка, не травмировав его дополнительно и причем очень быстро, а на фронте время всегда ограничено – мы просто не сможем. Поэтому нашим товарищем, инструктором, была разработана уникальная система строп. Она намного сложнее, но позволяет зафиксировать стропу на человеке так, что он аккуратно в этот люк «выходит». Здесь есть так называемая ростовка, чтобы закреплять по объёму, в комплекте идут 2 карабина, в отличие от обычной эвакуационной стропы. Эта стропа аккуратно на человеке фиксируется и его можно быстро достать. При этом стропа сама по себе должна быть намного прочнее, потому что скользит по металлическому люку. Также принципиально, чтобы на ней были сделаны нашивки, а не надписи краской – опять же, потому что от постоянного соприкосновения краска просто сотрётся.

— Подсумки для строп – тоже Вы шьете?

— Да, их шью в том числе лично я. Они изготавливаются нами здесь же. Недавно партия строп была отправлена нами в Севастополь, так как выяснилось, что вещь это достаточно универсальная и позволяет доставать раненых из корабельных отсеков. Каждая стропа аккуратно складывается и убирается в универсальный подсумок, которые мы шьем здесь же. Подсумки с двумя бегунками, направо и налево, чтобы и левше, и правше было удобно его открыть. По времени – стропа в среднем делается примерно часов пять, так как вначале надо нарезать материал, потом на двух видах машинок пошить. Кстати, убирается стропа в универсальный подсумок с системой MOLLE – модульной системой размещения снаряжения, которая позволяет крепить его к любому разгрузочному ремню. По сути, представьте парашютистов. Если его за парашют подтянуть, он будет вертикально вверх тянуть человека. Вот примерно то же самое и здесь. Только вместо парашюта идут лямки.

— Есть ли инструкция, как этой стропой пользоваться?

— В каждый подобный набор вкладывается инструкция. Катя, координатор, подошла очень ответственно к этому вопросу. Для инструкции фотографировали Дениса в качестве манекена, показывали, как руки сложить, как разместить ремни. Два человека вполне могут так кого-то вытащить. Проблема только в том, что пространство может быть ограничено, а человек находится без сознания. А стропу на него надо правильно надеть. Один залезает к пострадавшему бойцу, всё на него надевает, как сбрую, потом вылезает и они из люка вытаскивают пострадавшего бойца. Мы это всё даже реконструировали – могут ли 2 человека поднять? Учитывая, что средний вес – 80-90 килограммов – могут, но это непросто.

— Вы также делаете колчаны для саперных щупов. Расскажите о них, пожалуйста.

— Он состоит из нескольких элементов – кармашки под каждое колено, туда засовываются части щупа, которые потом достаются, между собой скручиваются и получается длинный щуп. Щуп изготовлен нашими же ребятами. Мы шьём для них вот такие удобные подсумки. Выкройка тоже была адаптирована именно под наши щупы. На что здесь стоит обратить внимание – во-первых, мы используем ткани с определёнными свойствами, которые поглощают свет — сумка не светится в приборе ночного видения. Во-вторых, здесь принципиально использована пластиковая фурнитура, потому что есть такие мины, которые реагируют на металл. Это прочный пластик, наш, российский.

— А ПТО?

— Да, мы шьём ПТО – противотепловизионные одеяла. Это мы их так называем. К сожалению или к счастью, сейчас их нет в наличии – они все были отправлены. На них очень большой спрос. Представляют из себя некий «сэндвич». Опять-таки — ткань с поглощающей поверхностью, потом внутри идёт «сэндвич» из теплоизоляционных материалов, а сверху нашивается «макушка» – тоже не просто ткань. После испытаний наших ПТО было принято решение плотно нашивать на верхнее полотно некие лоскутки ткани (мы их называем «кустиками», кто-то более романтично называет их «бабочками»). Это даёт маскировку и разную плотность одеяла. Там, где пришит «куст» — одеяло чуть плотнее, там, где его нет — чуть тоньше. В последнее время мы стали пришивать к ним ручки, чтобы можно было их использовать в качестве носилок. Изначально одеялом накрывались либо блиндажи, либо отдельно взятый человек.

— Что ещё вы шьёте?

— В общем-то все. Наша принципиальная позиция — у нас мало типов изделий, но мы шьём уникальные вещи, качественно и хорошо. Нас не так много, активных швей всего около 10 человек. В обновлённом формате мы работаем около полугода. За это время было сшито около 1000 изделий. Мы немного ограничены в производственных мощностях – нам не хватает промышленной машинки, потому что работаем с плотной тканью, а бытовая машинка её просто не берёт. Мы бы и рады отдать людям, которые работают на дому, но они шьют, как правило, верхушки для ПТО. Всё остальное требует профессиональных машинок и закрепочника, который тоже очень дорого стоит.

Кстати, ПТО, конечно, продаются на «Озоне», только стоимость изделия там порядка 4000 рублей. Наши изделия обходятся примерно в 1500-2000 рублей. И их катастрофически не хватает. Может быть, оно не суперуникальное – да, наше лучше, чем то, которое продаётся, но проблема в том, что их просто мало. Мы делаем 10 – а нужно 1000. Также, как и с маскировочными сетями. Их давно и много делают, многие. Но до сих пор потребность в них намного больше, чем производится на данный момент. Они расходуются очень быстро.

— Сколько примерно за всё время существования «Цеха» было выпущено продукции?

— Мы недавно подбивали баланс. По сетям не скажу — просто не владею цифрами. Но про печки — их произведено около 1400 — 1500 штук с того момента, как мы сделали первую. Если говорить про маскировочные подшлемники – около 3000. Маскировочные «Панцири» — мы выпустили около 1500 изделий. Ложных целей – 110. Строп – штук 300. Колчанов для сапёрных щупов и самих щупов – около 100. Универсальных подсумков – 80, из них 40 для эвакуационных строп для бронетехники и 20 для обычных строп.

— Что бы пожелали всем тем, кто сейчас находится в зоне СВО, и всем тем, кто их ждёт дома?

— Всем, кто находится в зоне СВО, я могу пожелать только скорейшего возвращения с Победой, а тем, кто их ждёт — терпения и веры. 

— Спасибо!

Мария Коледа