О немецкой «восточной политике»

Канцлер Германии Ангела Меркель в своем публичном выступлении на Мюнхенской конференции по безопасности посетовала, что с Россией нет «стабильных отношений» и нет «четкого международного порядка». Она пообещала «неустанно работать» в этом направлении. Немецкий канцлер уверена, что с Россией за последние 25 лет не удалось установить стабильных отношений, в том числе по линии Россия — НАТО. В рамках этой структуры, по мнению немецкого политика, сейчас следовало бы обсудить тему кибербезопасности.

Судя по тезисам, Меркель готова вернуться к прежней немецкой «восточной политике» состоящей в мягкой экономической и политической экспансии в восточном направлении. Однако, заявление о том, у Германии и ЕС с Россией нет стабильных отношений, является откровенной ложью. А как же системные поставки российского газа и строительство «Северного потока» на фоне экспорта немецкого промышленного оборудования российским потребителям? Или проект поглощения некоторых постсоветских государств и интеграции их в состав Евросоюза или НАТО. Или транзит военнослужащих НАТО и грузов военного назначения в Афганистан через территорию РФ. Как такое было возможно без «стабильных отношений» с Россией? Эти мероприятия как раз и являлись следствием наличия стабильных отношений.

Что касается вопроса кибербезопасности, то эту тему Меркель лучше было бы обсудить в первую очередь с американскими партнерами, особенно в связи с доказанными случаями прослушивания переговоров самого немецкого канцлера. Политика Германии и Евросоюза в отношении России после распада Советского Союза принципиально не менялась. Это обычная колониальная политика в отношении «восточных территорий», экономический и политический «натиск на Восток».

В 2014 году дошел черед до Украины. Для того, чтобы оторвать эту буферную территорию от России окончательно, потребовался государственный переворот с известной технологией «Евромайдана». Затем, по-видимому, пришло осознание, что одно дело эксплуатация «восточных территорий», а другое дело — ответственность перед местным населением в смысле реального улучшения качества жизни или хотя бы поддержания этого качества на минимальном уровне. Поэтому делается намек на возможный поворот и чтобы не испытывать судьбу, пришло время разделить бремя «экономической ответственности» за контроль Германии над Украиной. Разумеется, в интересах европейских выгодополучателей.

После распада СССР Германия выстроила стабильные отношения с Россией и эти неравноправные отношения постоянно использовала. Они продолжаются в подобном формате лишь потому, что российское руководство крайне зависимо от поставок газа в Европу. Оставаясь европейской экономической и идеологической колонией, Россия лишь претендует на некую «политическую автономию» в рамках общеевропейской постсоветской системы. Однако, даже это на «развитом западе» вызывает крайнее неудовольствие. В случае возвращения к прежним «прагматическим подходам» российское руководство должно быть готово к кардинальным политическим изменениям в Белоруссии, а там, со временем, дело может дойти и до Калининградской области.

Благодаря слабым интеллектуально-волевым качествам позднего советского и экономической заинтересованности постсоветского руководства, НАТО оказалось на границах РФ, быстро поглотив всю Восточную Европу и угрожая Москве и Санкт-Петербургу уже с территорий, ранее входивших в состав Советского Союза. Это считается в Германии отсутствием стабильных отношений и отсутствием «четкого международного порядка». Ангела Меркель предлагает поладить, очевидно, ожидая от руководства РФ дальнейших уступок в обмен на взаимовыгодные коммерческие контракты.

Учитывая традиционную привязанность постсоветской российской идеологии (и экономики) к европейскому политическому проекту, такие шансы имеются. Некоторые российские чиновники в своих действиях иногда являются большими европейцами, чем сами европейцы. Они верят в «идеальную Европу», которая существует лишь в их воображении. Возможно, это происходит потому, что Европа кажется более перспективным местом для жизни, в то время как Россия оценивается как выгодное место для работы. И немецкие партнеры это понимают. Сейчас немецкий МИД негодует по поводу того, что Российская Федерация признала документы ДНР и ЛНР действующими. Представитель МИД ФРГ Мартин Шефер назвал это «нарушением духа и целей «Минска».

Таким образом, 2 года неработающих по вине Киева соглашений, в Берлине совершенно не заметили. Почему произошло признание  указанных документов так и не поняли. Это говорит о том, что у Германии и России на Украине явно разные цели. И два года страданий гражданского населения Донбасса позицию Германии никак не изменили. Не изменят эти подходы и дальнейшее ожидание. «Минские соглашения» для Германии и США являются не более чем политической уловкой в достижении общей цели на ослабление России.