Под колпаком «цифровой экономики»

Президент РФ Владимир Путин недавно сравнил «цифровую экономику» по своему значению со строительством железных дорог (в XIX веке) и с электрофикацией в первой половине XX века, а задачу формирования «цифровой экономики» назвал вопросом национальной безопасности и независимости государства. Российский президент предложил назначить ответственных за каждое направление развития, определить конкретные целевые показатели и сроки решения задач.

Известный российский экономист Валентин Катасонов уверен, что ажиотаж вокруг «цифровой экономики» в России — это обычная «компанейщина», очередное увлечение. Ранее точно также звучали тезисы об «удвоении ВВП» или о том, что следует превратить Москву в международный финансовый центр. В 2008 году был брошен клич об «инновациях, инвестициях, институтах и инфраструктуре». Идея превратить Москву в международный финансовый центр, затем неплохо обеспечила освоение российского бюджета. Однако, с «цифровой экономикой» все более серьезно.

«Цифровая экономика» изобретена не в России, а в США. К данному проекту приложили руку не только «экономические футурологи», но и американские специальные службы. Между тем, эйфория на тему «цифровая индустрия вытащит Россию из системного экономического кризиса», не слишком обоснована. «Цифровая экономика» действительно может оказаться революцией, но лишь в том смысле, что она постепенно демонтирует и ликвидирует национальное государство. Как российское руководство в свое время бросилось в объятия ВТО общеизвестно. Насколько сильнее стала национальная российская экономика? Точно такая же идея состоит и в приобщении к глобальной «цифровой экономике».

Между тем, в рамках единой мировой экономики разные страны (точнее, народы) постепенно берутся под контроль и передаются под управление неформального «мирового правительства». В этом в частности и состоит общий смысл глобализации. «Цифровая экономика» или полная замена наличных денег безналичными — это явления одного и того же рода. В этом же направлении действует коммерциализация медицины и образования. И там, где начинается чистая коммерция, государство заканчивается.

Кроме того, как известно, человек в «цифровой экономике» будет вытеснен роботом. Когда-то в Англии «овцы съели людей», в перспективе роботы породят массы «лишних людей», хотя их и сейчас вполне хватает. То, что «цифровая экономика» предлагает обычным людям называется примерно так же, как когда то в Древнем Риме говорили плебеям. «Хлеба и зрелищ», однако, чем же римляне закончили? Они не смогли выжить в ином мире, когда им отменили сначала зрелища, а затем и раздачи хлеба.

Точно также, человек на определенном этапе «цифрового общества» может со временем превратиться в киборга и затем уже не сможет вернуться обратно. Может быть, на это все и рассчитано, ведь людей на планете, действительно для кого-то уже слишком много. И они, что важно, продолжают увеличиваться в математической прогрессии.

Не случайно, что проект продвижения «цифровой экономики» очень активно продвигают убежденные либералы. Раз не удается поменять экономические законы, остается попытаться поменять сознание. Таким образом, поменять сознание и качество «плебеев» — это главная задача глобализации. А «цифровая экономика» в этом конечно поможет.