Пограничник Виталий: «Журналистов надо научить военным хитростям»

О телеграмм-канале «Пограничнике в дозоре» я узнала случайно – когда произошли события в Курской области, информационное поле заполонила противоречивая информация. На одном из каналов, где сообщество людей критически мыслит и задает вопросы, стример Евгений Скворцов («Министерство логики») во время прямой трансляции, посвященной обзору ситуации в Курской области, пригласил высказаться автора – того самого «Пограничника в дозоре». Его зовут Виталий, он служил в Курской области, где сейчас проходит КТО, является майором пограничных войск ФСБ в запасе.

Он удивил меня рассудительностью и абсолютным спокойствием. На фоне инсинуаций паникёров или противника – я тогда искренне удивилась, что есть люди, которые не подвергаются истерике и рассуждают предметно, по фактам. У себя на канале он неоднократно критически относился к информации, которую распространяют по сети, и оказывался прав. «Пол Интернета» слили вся и всё, где-то даже карту со стрелочками нарисовали – каким образом, а Виталий спокойно стоит на своем – «информация не подтверждается», и опять оказывается точен.

Почему так происходит – я решила узнать у него самого.Первой и самой важной вещью, которую нужно обозначить, является информационная гигиена – как часть общественной жизни. Как работать с источниками информации, отделять зёрна от плевел, сохранять спокойствие, а не распространять «всё подряд»? Предлагаю рассмотреть базу, а потом вникнуть в детали. Здесь, чтобы были понятны основы, вступительное слово предоставляю Виталию:

«Одним из важнейших алгоритмов в подходе к фильтрации информации является «принцип ОСДПВ». Поясняю:

О — относимость: к какой угрозе и сегменту относится информация (медицина, экономика, политика, погран. безопасность и т.д);

C – своевременность: информация своевременна/не своевременна. В медийном и военном плане, зачастую, нужно давать «остывшую информацию», чтобы не навредить. Своевременная информация нужна на фронте;

Д – достоверность: информация получена от одного источника, или двух и более. Каждый источник подразделяется на «открытый», «противника», «свой». Тогда, и только тогда, можно рассматривать достоверность. При этом все СМИ — всего лишь один источник (из-за того, что дублируют друг друга);

П – полнота: информация полная/ не полная. Она определяется наличием в ней конкретики. Неполная и недостоверная информация — сразу не публикуется;

В – важность: насколько важна эта информация в данный момент времени, или она может быть важна при наступлении определенных обстоятельств;

Последнее, но самое важное! Что будет, если я опубликую информацию? Не наврежу ли я этим своим, не сделаю ли я лучше врагу?»

Думаю, что с относимостью понятно – мы поговорим о ситуации в Курской области. А остальные пункты стоит разобрать на примерах. Для медийного формата лучше всего подойдет интервью, с которым предлагаю ознакомиться. Начинаю его я, отвечает Виталий.

— Про своевременность той или иной информации в сети множество трактовок. Тема триггерная — волнующая, людей цепляет отсутствие информации. Они идут ее восполнять. Завести это может в конкретную дезинформацию, в то, как предлагает понимать ситуацию наш противник (т.е. во вражеский нарратив). Как поступать? С военной точки зрения, информация должна «отлежаться» или «отстояться». С точки зрения обычного, стандартного обывателя – его оскорбляют отсутствием информирования, поэтому он и идет собирать сплетни и слухи в телеграм-каналах. Разрешимо ли это, на ваш взгляд?

— На мой взгляд — это оценка со стороны журналиста. Особенно про «оскорбление обывателя» в период войны. Речь идёт не про оскорбление чьих-то чувств, а о защите граждан. Условно, новость: «Галкин родил третьего сына!». Так пишите и публикуйте. А вот новость про то, что Россия применила секретное оружие на определенном направлении – не нужна обывателю.

Мы сами воспитываем ту аудиторию, с которой потом работаем. Да, уже приучили обывателя лезть туда, куда не надо, но, чтобы что? Просто что-то знать? Зачем? Лично я не считаю себя оскорбленным, если в сводке МО не увижу определенных данных.

— Вакуум вместо конкретной информации как раз создает ту самую панику, вбросы и трактовки. Мы уже не можем отмотать назад ситуацию, в которой сегодня каждый диванный критик, подписанный на определённый телеграм-канал, чувствует себя сопричастным с тем, что происходит. Как быть в этой ситуации обычному человеку?

— Во-первых, если вакуум, а у вас за окном спокойно и вы можете сходить и выпить свой лавандовый раф, то какой смысл в панике? Просто подождите, не гоните вперёд самолёта, все узнается со временем. Во-вторых, если за окном уже взрывы и пули, то бежать на улицу не логично, не так ли? А вот сидеть в подвале, убежище или ином защищённом помещении — это самое главное. Так ответьте, зачем вам знать первым? Чтобы просто знать?

— Вопрос о достоверности информации. Я по образованию – журналист. Программно, нас учат «правилу трех источников». Звучит это ориентировочно так: «Если три не связанных друг с другом человека или организации подтвердили информацию, ее можно считать правдивой». С практикой это не бьется, на мой взгляд, в наше время. Потому что три источника, не завися друг от друга, могут быть дезинформированы в одном месте. Здесь «военный» подход к информации – более точный. Можете это прокомментировать?

— Подход, про который я говорю, работает в совокупности. Тем самым, он защищает от непроверенных источников и недостоверной информации. Он позволяет системно подходить к оценке информации и сразу же охлаждает пыл эмоций, которые присущи при получении горячей новости.

Военный подход рассчитан на работу в условиях, когда противник работает против нас, подход журналистов — к сожалению, к такому не рассчитан. Нужно перестраиваться журналистам, брать пример с военных — их система оказалась способна перестроиться для информирования населения, а почему журналист не может научиться военным хитростям?

— Допустим, мы научим журналиста «военным хитростям». Как это решит проблему вбросов в сети, которые распространяют «околовоенные» блогеры с аудиторией на сотни тысяч человек?

— А вот это вопрос к журналистам, как воспитать аудиторию не хайпа, а разума. Военные эту проблему не решают. Государство может только очистить информ. поле от врагов, путем привлечения их к уголовной ответственности, а остальное — за самими журналистами.

— Продолжая идти по принципу ОСДПВ, который расписан Вами выше, подходим к полноте информации. Противник уже давно научился создавать дипфейки, фотошопить, устраивать информ. вбросы. Они могут выглядеть и солидно, и полно. Как в такой ситуации верифицировать информацию, не запутаться?

— Для этого и есть проверка через другие источники, ведь видео — только один источник. На видео сразу можно увидеть — кто говорит.

Спросите у того, кто на видео, если это возможно. Нет ответа от участника видео — оно не публикуется.
Невозможно узнать? Тогда есть территория, где снято видео, там тоже есть люди, и у них можно уточнить. Нет ответа? Видео не публикуется.

То есть, если нет утверждения, что материал действительный, то его просто не нужно публиковать. Каким бы сенсационным он ни был.

— Я нахожусь в конкретном населенном пункте и сняла на видео мнение местных людей. На следующий день их эвакуировали. Уточнять постфактум будет не у кого. Как поступать?

— Так, а остальные принципы мы забыли? Как по мне, информация от местных жителей изначально очень эмоциональна и редко отражает реальность. Лучше общаться с военными лицами, уполномоченными на общение. Они-то донесут конкретику, с которой можно дальше работать.

— Вопрос о важности информации тоже острый и триггерный. Как пример: вокруг нездоровая, тревожная ситуация (СВО, КТО, ЧС и пр). Я открываю интернет, и нахожу информацию о том, что нас всех захватили. Ну, так считают некие блогеры, т. к. государство молчит. Что мне делать при таком раскладе? Вроде, информация важна в данный момент, а не завтра. Вдруг я зря сижу и теряю время?… Так и раскатывается тревога, паника?

— А что сможет сделать обычный человек, если уже захвачены все? Ответ вы верно даёте — ничего! Противник имеет тактику распространять сведения и дожидаться, пока поедут беженцы, чтобы бить по ним, потом еще бить по машинам скорой помощи, которые приехали спасать людей. Если вами овладевает паника, то ответьте на вопрос, а что у меня не так? У меня есть свет, вода, у меня дом, за окном жизнь. Я могу спуститься в кофейню и купить себе латте. Так в чем паника?

А вот если вы журналист и поддаетесь панике, то, наверное, вам лучше сменить профессию.

— А если я не журналист, а житель соседнего населенного пункта и не знаю – доберется до меня враг или нужно спасаться?

— А бежать, чтобы что? А бежать куда? Если идёт эвакуация, то она идёт централизованно, если же вы не попали под эвакуацию, то целесообразнее находиться в укрытии. Тактика террористов — это обстрел бегущих людей и машин мирных. А тем, кто остался на захваченной территории, требуется сообщить свое точное местонахождение, чтобы эвакуация могла быть организована. Поэтому — без паники! Спокойно сообщите родным — где вы, и ждите.

— По военному опыту – я абсолютно с вам согласна. Мысли о том, что надо куда-то бежать во время активных боевых действий чаще всего контрпродуктивны, есть очевидный риск, что машину на трассе просто расстреляют, никто не будет разбираться — мирный вы беженец, спасаете кого-то, спасаетесь сами или не идентифицированный враг (для любой из сторон). Люди не всегда понимают, что паника приводит к тому, что вы совершаете активные действия, за которые можно поплатиться жизнью, находясь внутри этой ситуации, не в медийном поле, а на месте.

Последнее «сито», принцип «не навреди» – с виду бесспорный, но и его обесценивают. «Неофициальные телеграм-каналы» за правду, власть врёт, а вы, те, что начали умничать – тем более. Что делать? Разубеждать или не обращать внимания?

— Есть притча о трёх мудрецах. Я ее всегда вспоминаю:

Три мудреца шли в город и на дороге им встретился дурак, дурак стал спорить с мудрецами. Один из них остановился и продолжил полемику с дураком. В город дальше шли два мудреца, а два дурака стояли на дороге и спорили.

Нет смысла кому-то что-то доказать, моя задача донести информацию, в том объеме и компетенции, которой я обладаю. Если есть вопросы, то отвечу и разъясню. Есть у кого-то есть своя информация? Ну удачи, информация будет оцениваться.

— За весь период атаки на Курскую область в данный момент — какие вбросы со стороны противника либо тех, кто не соблюдает информационную гигиену, запомнились больше всего? Как Вы их парировали?

— По примерам распространения дезинформации и распространения панических настроений будут разбираться уже компетентные органы. Постараюсь объяснить: для меня задача не разоблачить фейк или вброс, моя цель — донести объективную информацию понятным обывателю языком, а упоминание вброса, даже если ты его опровергаешь, увеличивает его воздействие, потому что людям свойственно верить скорее в негатив и чернуху, чем в реальность. Поэтому я не парирую выбросы, а просто информирую людей объективными данными, не оглядываясь на врага.

Левитан не ссылался в своих в сводках, что информация Геббельса недействительна, он говорил свою сводку — и это было правильно!

Елена Павлюк