Позывной «Пират»: «Стране нужны инженеры, врачи, IT-специалисты, биотехнологи. Только так мы сделаем нашу страну могучей»

Интервью с командиром роты «Пиратом», помимо фронта ведёт ТГ-канал Боевой группы «Секира».

— Здравствуйте! Расскажите, пожалуйста, о себе.

-Приветствую. Меня зовут Борис, мой позывной «Пират». Родился в Волгоградской области, сейчас проживаю в Санкт-Петербурге. Вырос в обычной многодетной семье. Учился на хорового дирижера, потом ушёл в армию. Как говорится, был приличным мальчиком — связался с пиратами, пошёл по наклонной. У меня есть семья, ребёнок. Что ещё могу рассказать? Был долгий армейский путь, потом я ушёл, позанимался немножко на «гражданке» делами и вернулся в строй. Пошёл сначала в добровольцы, независимо от предыдущих заслуг. Сначала — просто обычным бойцом, потом перевёлся в 95-й полк, стал командиром роты. Сейчас являюсь не только командиром роты, нахожусь на передовой, много ещё чем занимаюсь, хотя об этом особо сказать не могу.

— Вы стали добровольцем с начала донбасского конфликта, которому десять лет. Почему? Что стало «точкой невозврата»?

— Точкой невозврата стали воспоминания о 2014-м годе, о том, что зло чувствовало здесь себя безнаказанно, процветал бандитизм со стороны власти как таковой, экстремистов поддерживали на высшем уровне, а гражданским здесь не очень хорошо жилось. Я наблюдал очень долго за войной. В течение где-то полугода я за ней наблюдал, увидел, что ситуация ухудшается, что мы делаем слишком много жестов доброй воли, и много товарищей моих погибло из-за этого. Главным мотиватором для меня стало, наверное, моё воспитание, совесть, которая у меня есть. К тому же ещё с тех времён двух первых «перемирий» осталось ощущение незавершённости, поэтому и вернулся.

— С момента объявления СВО Вы решили вернуться на фронт? Как восприняли новость про присоединение Донбасса, объявление СВО?

— Да, я считаю, что давно уже надо было вернуть данные территории, потому что киевским режимом они рассматривались как рабовладельческие колонии, где процветало кумовство, беспредел. Здесь можно было за отдельные деньги скрыть любое преступление, лишь бы было обличье власти в лице человека, который это делает. И, в принципе, вообще почувствовал облегчение. Потому что «наконец-таки началось». У нас не афишировалось, но на самом деле каждый день по одному, по два человека здесь погибало — и военнослужащие ДНР, и гражданские. Просто это была не «модная тема», её нигде не обсуждали. А война медленно тлела, тлела, тлела… Сама по себе СВО – была предопределена развитием событий.  То, что нам несёт западный мир, наши азиатские «друзья» — ни то, ни другое нам не нужно. Эта война должна была начаться однозначно, чтобы поставить здесь жёсткую жирную точку.

— Какие задачи выполняете сейчас, в зоне боевых действий?

— В основном занимаемся выявлением противника в определенных зонах нашей ответственности, уничтожением его, занимаем позиции, утраченные противником. Также с недавних пор мы ведем штурмовые действия, в связи с активизацией на данном участке фронта.

— Есть ли дома тыл — семья, дело, бизнес?

— Да, дома есть тыл — семья, жена, ребёнок, большое количество родственников. Дела – нет. В основном финансы трачу на непосредственное оборудование здесь, в зоне СВО.

— Как Вы относитесь к движениям, занимающимся гуманитарной помощью бойцам и мирному населению на фронте? Доводилось взаимодействовать?

— Я нормально отношусь к этим мероприятиям. Просто гуманитарщики — они тоже разносортные бывают. У меня есть наши знакомые — стабильные гуманитарщики, ребята, которые помогают очень хорошо и именно тем, что нужно. Потому что в основном мы просим только либо «птицы», либо оборудование к «птицам», либо помощь в РЭБе.  У меня 3-4 таких человека, которым я очень сильно доверяю. Некоторые даже, бывает, помогают что-то подешевле найти, в долг нам до зарплат некоторое оборудование предоставляют.

Население к нам относится нормально. Люди нас здесь в большинстве своём ждали.

А так – да, взаимодействовал со всеми, с кем только мог. Кто только не помогал, и основа этой помощи – это, конечно, в большей степени как раз с оборудованием. Тот же самый Гриша Путин очень хорошо в свое время нам помогал и помогает. Кроме того, с его помощью люди узнают о том, что мы существуем, через него нам помогают и другие люди. Также как и организация «СВОИ» — Самир нам очень сильно помогает. Помогал нам и фонд «Единение Народа» — это фонд моего бойца, Александра, который недавно стал офицером, моим замком роты.

Сейчас у нас всем занимается непосредственно Виктория. Она раньше сама помогала, а сейчас занимается взаимодействием с различными общественными, частными и государственными организациями. Как я и говорил ранее, в основном мы нуждаемся только в «птицах». «Птицы» и ночные, и дневные, ведь разведка — это важнейшая составляющая боевых действий.

— В отпуске Вы проводите патриотические занятия в школах. Какие вопросы чаще всего задают дети?

— Да, я проводил занятия. Это было и в Ростовской области, и в Санкт-Петербурге. Дети задают самые разнообразные вопросы, но в основном пытаются расспрашивать про войну. Но я им очень много рассказываю о том, что война – это проходящее, что нужно думать о будущем, нужно осваивать различные мирные профессии – инженерное дело, IT-технологии, робототехнику, медицину, биотехнологии, сельское хозяйство. Только так мы сможем поднять нашу страну.

Я также много рассказывал о том, что необходимо серьёзно относиться к собственной жизни, ответственно подходить к себе, к своему будущему, ведь они прежде всего — продолжение нашего рода, а не блогеры и торгаши.

— Как Вы считаете, важны ли детские письма на фронт?

— Да, важны. Нам приятно получать письма. Особенно, когда это не просто шаблонное письмо, а красивый рисунок, что-то искреннее. Я красивые письма всегда храню. У меня лично два письма красивых лежат.

—  Что бы Вы добавили в патриотическое воспитание молодёжи сегодня? Чего не хватает?

— В патриотическом воспитании молодёжи не хватает достоверной исторической информации. Когда человек не просто думает, почему так вышло, а ищет причинно-следственные связи. Данному конфликту не 10, не 20, а около 200 лет. Попытки дестабилизации нашей страны появились с первыми финансовыми капиталами, с первыми капиталистическими спрутами, ведь наша страна — огромная, в основном никому во вне не подвластная. Да, были в 90-е попытки и развалить нас, и обокрасть. Первое не удалось, второе – удалось частично. Надо молодых людей учить тому, что у всего есть причинно-следственные связи — почему началось, с чего произошло, почему мы сейчас здесь находимся.

—  А если говорить не о молодёжи, а о взрослых, так называемых сомневающихся — как до них донести — почему СВО стало необходимостью?

— До взрослого поколения уже никак ничего не донести. Люди, которые сомневаются в СВО либо против СВО — это те же самые люди, которые привели к развалу Советского Союза. До этого были их предшественники — те, кто полностью провалил царско-имперскую политику. Они – паразиты и приспособленцы. Если человек в течение первого года с начала СВО не вышел на путь истинный, не понял, что данные меры – всего лишь один из немногих шагов по пути к сохранению нашей Родины — Российской Федерации, то с данным человеком принципе разговаривать уже не о чем.

Допускать таких людей в высокие эшелоны власти, в бизнес-круги — очень опасная практика, потому что они умеют вклиниваться в любые рамки. Из-за таких приспособленцев, собственно, всё в стране и случилось в 2013 — 2014 году. Процесс расшатывания истеблишментом страны усилился именно в 2013-м. Но, слава Богу, у Владимира Владимировича было немало соратников, которые его поддержали. Поэтому у нас в стране всё более-менее спокойно. Да, идет война, которую все называют СВО. Но по крайней мере, все могут учиться, ходить в школы, жить обычной жизнью, на выходные куда-то ездить, пользоваться всеми благами.

—  Как относитесь к концертам на передовой? Это поднимает боевой дух военных?

— Честно — ни разу не был ни на каких концертах на передовой, но слышал, что их проводят. Считаю, что практика сама по себе очень нужная, потому что поднятие боевого духа. Надо этим заниматься, потому что многие из мужиков уже очень долго находятся на фронте, без отпуска, без выхода с линии БС, и их будни надо разбавлять.

— Как Вы считаете, почему после начала СВО появились те, кто решил сбежать из страны?

—  Люди испугались, убежали из страны, потому что очень сильно испугались за какие-то свои финансовые капиталы, за свою жизнь. Я вообще не понимаю, как можно взять и уехать. Для меня это абсолютно дико. Как мы видим, в большинстве своём данные индивидуумы — возвращаются, активно действуют в медийном пространстве. Всякие там «Львы против», большое количество «бойцов без правил». Все они возвращаются. А те, кто за границей остаются, например вокалист группы «Ногу свело» — они просто сидят, поют какие-то частушки несмешные про Россию – и все. Их жизнь теперь до конца дней будет наполнена вот этим. При этом если вы думаете, что что-то изменилось — так тот же самый сыночек Гребенщикова всё также тусит в Питере — у него всё хорошо, всё нормально. Поэтому элиты — они либо сами свернули свою деятельность здесь, либо своих детей увезли — одно из двух. Поэтому ну убежали, и убежали. Честно — видеть их не хочу. Единственный вопрос только: почему люди, которые яро высказываются о негативном отношении к нашей стране, которая им дала всё, начиная от образования и заканчивая вообще всем, которым платили ежегодно миллионы — почему они так поступили? Для меня это непонятно. У меня никогда в жизни не было даже мысли просто собраться и уехать из страны. Никогда. Я их поэтому и не понимаю, ведь ну вот ты уехал, а кто ты без страны-то своей будешь? Никто.

—  Многие релоканты кричали о России, как о кровавом Мордоре, где абсолютно нет свободы, в том числе свободы слова. И вот мы видим ситуацию с тем же Павлом Дуровым во Франции. Слышали про эту историю?

— В плане истории с товарищем Дуровым всё неоднозначно. Когда у тебя огромные финансовые капиталы, огромная сеть – и не предсказать данного шага? Это какая-то большая игра, в которой я тоже не вижу никакого смысла. Но скажу одно — «Телеграм» станет 100% вражеской сетью. Потому что все знают, что без него здесь, как мы его «синее» или «зеленка» называем, будет очень-очень сложно.

— Первое сентября — не только день знаний, но и годовщина начала Второй мировой войны. Как Вы думаете, по своему опыту — мы сейчас уже находимся в стадии Третьей мировой?

— Мы уже очень давно находимся на Третьей мировой. Она уже очень давно идёт, вспыхивая очагами. Это гибридная война, которая идёт на территории многих бывших советских республик. Она никуда не девалась. Просто здесь более-менее яркий пример, потому что уже сам по себе конфликт затянулся, до неприличия. И уже ни одна из стран, которая якобы просто помогает киевскому режиму, не скрывает своих намерений. Они дают только больше бензина для разжигания этого огромного пламени. Также как и большое количество наемников и действующих военных.

Я говорил и говорю, что центр принятия решений по данному конфликту находится не здесь. Он находится в Северной Америке. Поэтому пока какая-то из сторон этого конфликта, будь то Великобритания, США или Евросоюз не решат между собой, когда этот конфликт закончится, я думаю, что он и не закончится. А пока что наше дело маленькое — дальше освобождать территорию, идти вперёд. И уже потом — закончить этот конфликт самостоятельно, если те три стороны не захотят этого сделать. Поэтому либо мы его закончим, либо они.

— Встречались ли Вам на боевом пути иностранные наемники?

— Лично мне – не попадались, но наемники встречались у знакомых ребят. Да и здесь, по направлению, сейчас бои были — вроде какого-то латиноса поймали, точно не скажу. А так – да, были. Трупы наёмников я видел, но у них в основном была славянская внешность – поляки, прибалты, чехи.

— Как Вы считаете, чему сейчас необходимо в первую очередь обучать молодежь?

— Молодёжь нужно в первую очередь обучать тому, чтобы они росли людьми. Давать им, прежде всего, базовое воспитание, чтобы мальчик был мальчиком, а девочка была девочкой. Законам чести учить, чтобы они росли нормальными, адекватными людьми. Многое можно вести, но прежде всего надо учить их быть людьми. Это самое главное, потому что, если человек уже растёт с какими-то определёнными понятиями — семья, добро, честь, смелость. Надо учить их мыслить, быть вдумчивыми, придумывать, творить, созидать.

— Чем займетесь после Победы?

— В принципе, у меня есть три выбранных пути. Первый — однозначно буду стараться делать родной город лучше. Второй — работа с молодёжью. Третий путь – останусь в силовых структурах и буду дальше защищать нашу Родину от врагов внешних и внутренних.  

—  Что бы Вы пожелали бойцам СВО и всем, кто сейчас в тылу?

— Силы, крепости духа, мужества. Мы уже прошли экватор Второй мировой войны, Великой Отечественной, поэтому — терпение, терпение, ещё раз терпение. И осознанная вера в светлое будущее.

Ну и, конечно — огромной удачи. Без неё никуда, потому что, как показала эта война, от удачи зависит не меньше, чем от умения, как и наоборот.

Мария Коледа