Рассекреченные архивные материалы об оккупации немцами города Николаев

Павлова М.Н.

В распоряжении агентства ANNA—NEWS оказались рассекреченные архивные материалы об оккупации немцами города Николаев

Опросный лист Курбака Александра Константиновича и Кияна Василия Александровича, перешедших линию фронта 7 ноября 1942 года на участке южной Калужской области.

Курбак Александр Константинович родился в 1919 году в Николаеве. Его отец работал в мельничном объединении. Александр был членом ВЛКСМ и окончил в Николаеве судостроительный техникум в 1938 году по специальности техник-механик по судо-механизмам. Работал мастером на заводе имени Марти и жил в Николаеве безвыездно. В Красной Армии не служил, имел отсрочку до 15 сентября 1942 года, поскольку до последнего дня выполнял спецзадание по спуску подводной лодки. Как только немцы оккупировали Николаев, он организовал небольшую группу молодежи, целью которой было освобождение советских командиров из плена. Группой были освобождены несколько командиров, в том числе летчик-капитан Кругликов и старший лейтенант Сорокин, которые должны были уйти через линию фронта в расположение Красной Армии.

Через капитана Кругликова Курбак связался с резидентом ГРУ Генштаба, работавшим в Николаеве — Анатолием Васильевичем Полинюком (фамилия условная). С ним работал радист по имени Саша. Ему на этот момент было 32 года. Курбак сотрудничал с руководством резидента с июня до середины сентября (12-18 сентября) 1942 года, когда тот был арестован гестапо. Радист ушел на конспиративную квартиру. Из-за неисправности рации отсутствовала связь с центром. Тогда Курбак и его товарищ Киян Василий Александрович 30 сентября выехали из Николаева со стрелком-радистом 21 полка 22 дивизии Арманским Михаилом Николаевичем, хорошо знавшим дорогу на Туапсе. Михаил остался в Краснодаре, где установил связь с летчиком, имеющим рацию. Установили с ним явку и пароль.

В Николаеве к моменту оккупации не было строевых, морских, пехотных и технических частей. Были только караульные, хозяйственные команды и карательные отряды СС, состоявшие из пожилых солдат и инвалидов. Оборонительных сооружений в городе не было. ПВО располагалось возле Варшавского моста и метеорологической станции, с румынскими батареями и зенитными орудиями. Немецкое гестапо находилось по адресу Большая Морская, 28. Полевая комендатура — на углу улиц Карла Маркса и Советской, городская комендатура — в бывшем здании НКВД на Главенаповской улице, угол Большой Морской. Немецкий городской комиссариат управлял хозяйственными и коммунальными вопросами. Железные дороги, морской и водный транспорт (Хафен Каптайн), судостроительные военные верфи находились под контролем немцев, при этом работали также местные жители. Начальником верфи был немецкий морской офицер Радлов.

Порт Николаев не был разрушен и продолжал работать. До падения Севастополя основные грузы — в большом количестве боеприпасы и продовольствие, преимущественно из Румынии и Болгарии. Вывозились сельхозпродукты, заводское оборудование, металлолом и пленные. В порту действовали два больших элеватора, суда были румынские, болгарские и немецкие, пришедшие с Дуная.

Железные дороги контролировались немцами и румынами и были переоборудованы под немецкую колею, подвижной состав немецкий. Из Николаева и области в Германию вывозили мужчин от 14 до 55 лет и женщин до 45 лет — до 50 тысяч человек. Работать на железной дороге было обязательно, иначе обвиняли в саботаже с угрозой ссылки или расстрела.

Заводы имени Марти №198 и «61» № 200, а также малая верфь ремонтировали поврежденные суда и восстанавливали затопленные катера. На заводе Марти работали два цеха по изготовлению боеприпасов в небольших количествах, были заложены четыре малых транспорта. В оккупированном городе работали также: хлебозавод, макаронная фабрика, мыловаренный завод, мельница и швейная фабрика. Указанные предприятия были под полным контролем немцев, которые принуждали местных насильно на них работать.

В городе действовали два аэродрома: на Кульбакинской станции — бывшем аэродроме с вместимостью до 60 самолётов, служивший перелётной базой, и новый малый аэродром в районе Ингульского моста около села Солёное с около 30 самолётами. В ангарах гидроаэродрома проходила сборка новых самолётов и ремонт повреждённых. Основные типы самолётов: Юнкерс-88, Хейнкель-111, Мессершмитты-109 и 110, Фокке-Вульф (в меньшем количестве), Ю-52 . В денежном обращении к западу от Днепра использовались украинские карбованцы и советские деньги номиналом 3 рубля и мелкие монеты, при этом 1 карбованец равнялся 1 рублю, а 1 марка — 10 карбованцам. К востоку от Днепра советские и украинские деньги имели равное хождение.

Рабочим и служащим выдавали по карточкам 250 грамм хлеба, иждивенцам — 150 грамм, неработающие хлеб не получали. Инвалиды получали по 150 грамм. Других продуктов не выдавали, население выживало за счёт минимальных поставок из сёл и обмена на одежду и промтовары. Колхозы были не распущены, колхозники получали в месяц 8 кг ячменной крупы, дети до 8 лет — 4 кг, остальное изымалось немцами. Молоко отбиралось, треть возвращалась после сепарации. Владельцы приусадебных огородов обязаны были сдавать по 2 центнера картофеля. Урожай пшеницы 1942 года почти полностью погиб, посев озимых на 1943 год запрещён, резать свиней запрещено.

В городе работал один кинотеатр, показывавший немецкие фильмы два раза в неделю, функционировал украинский театр. Также в Николаеве выходила газета «Украинская Думка» два раза в неделю. Немцы вели агитацию среди молодёжи, призывая вступать добровольцами в Украинскую армию и ехать на работу в Германию. Радиотрансляции проходили только на улицах и площадях, где транслировались сводки германского командования и музыка, иногда по городу курсировали агитационные автомобили.

Время нахождения на улицах в городе было ограничено с 5:00 до 20:00. Население имело право пускать посетителей в квартиры и помогать продуктами, но каждый новый прибывший должен был зарегистрироваться в полиции с паспортом и разрешением военного коменданта. Жители обязаны были быть бдительными и сообщать о подозрительных лицах. Трудоустройство осуществлялось только через биржу труда, переход с одного места работы на другое запрещён, выезд из города был невозможен. Во главе Украины стоял немецкий комиссар Кох с резиденцией в Ровно. Украинская националистическая партия находилась в подполье. Ранее расклеенные по городу лозунги националистов призывали к независимости Украины под руководством Степана Бандеры.

Во время оккупации Николаева фашистами все евреи были расстреляны немцами. В городе ходили поговорки, отражающие ненависть к оккупантам: «Долой гитлеровскую свободу; даёшь сталинскую кабалу» и «Долой гитлеровские 100 грамм, даёшь советский килограмм». Среди местных были предатели из числа бывших кулаков и репрессированных, которые служили немцам и поставляли солдат для добровольческой украинской армии. Украинские батальоны, сформированные и быстро обученные, частично уже направлялись на фронт. Моральное состояние немецких солдат в тылу было низким — они не верили в победу и ожидали скорого отступления. Немцы подчёркивали своё националистическое превосходство на каждом шагу.

Из разговоров с немецкими солдатами в Николаеве и в поезде на пути в Краснодар стало ясно, что резервы немцев иссякли. Они вынуждены перебрасывать подкрепления с одного участка фронта на другой, а пополнение, идущее с тыла, состоит из пожилых солдат и выздоравливающих после ранений. Проезд по железным дорогам был ограничен, а билеты продавались только работникам немецких учреждений, часто по поддельным документам.

Маршрут следования проходил через Николаев, Знаменку, Днепропетровск, Ясиноватую, Таганрог, Ростов-на-Дону, Батайск, Тихорецкую, Кавказскую и Краснодар. Важным объектом была железнодорожная переправа через Днепр в Днепропетровске, через которую проходили все эшелоны в тыл и к фронту. На указанных станциях наблюдалось большое скопление подвижного состава — за шесть часов через Днепропетровск прошло до 12 эшелонов в направлении фронта.

Через реку Дон в Ростове-на-Дону был восстановлен малый железнодорожный мост. В направлении запада шли эшелоны с сельхозпродукцией и скотом, к фронту — с войсками и боеприпасами. От Николаева до Днепропетровска войск не встречалось, далее в сторону Краснодара всё чаще попадались воинские эшелоны с военными грузами. По пути встречались немецкие, румынские и итальянские солдаты, но массовых перевозок войск не наблюдалось.

На станции Тихорецкая 1 ноября стояли несколько эшелонов с военными грузами и два эшелона с войсками (немцы и румыны), направлявшиеся на Армавир. От Батайска до Краснодара отношение населения к немцам было значительно лучше, чем в Украине, что объяснялось тем, что на Кубани население ещё не почувствовало всей тяжести немецкого «нового порядка», в отличие от Украины.

2–5 ноября 1942 г. в Краснодаре скопились войска и автомашины, в основном немцы и румыны. На аэродромах в Краснодаре и Пашковской было много самолётов, встречались группы солдат восточных национальностей в немецкой форме. Из Краснодара шло значительное движение автотранспорта на Майкоп — крытые грузовые машины и солдаты (немцы, румыны), танков не было. 5 ноября 1942 г. по дороге на Горячий Ключ движение войск отсутствовало. 6 ноября в комендатуре предложили возвращаться в Краснодар, но спустя 15 километров свернули в сторону линии фронта, обходя населённые пункты. Линию фронта перешли 7 ноября в 15:00 в районе южной Калужской. По дороге Краснодар — Саратовская видели украинских солдат, ремонтировавших дорогу. На левом берегу реки Кубань строились оборонительные сооружения.

Из комендатуры местные жители сообщали, что немцы планируют зимовать в Горячем Ключе, для чего строятся дзоты и блиндажи.

Верно: Референт 1 отдела 3 Управления ГРУ Красной Армии ТЕХ/ ИНТ. 2 Ранга Кацман 21 января 1943 г.