Сергей Гусев: «Даже если мы спасли хотя бы одну жизнь, то мы уже сделали много»

Интервью с Сергеем Гусевым — основателем фонда «Код жизни». Недавно у него состоялась 22 гуманитарная миссия в зону СВО. ТГ-канал «КОД ЖИЗНИ Благотворительный фонд».

— Здравствуйте, Сергей. Расскажите, пожалуйста, немного о себе!

— Мне 50 лет, родился в Туле, там у меня остались родители и дочь, более 20 лет проживаю в Москве. В настоящее время все свои силы отдаю волонтерской деятельности, помогаем нашим парням на СВО.

— Как появилась идея создания фонда «Код Жизни»? Что являлось причиной?

— После начала СВО, я понял, что не могу оставаться в стороне, и сначала создал тг-канал «Код-7», и примерно через один год работы мы объявили первый сбор и поехали в ДНР. Сразу после поездки было принято решение о создании фонда «Код Жизни».

— Почему Вы решили сосредоточиться именно на помощи боевым подразделениям и мирному населению в зоне СВО?

— После окончания СВО мы будем продолжать нашу волонтерскую деятельность, и, скорее всего, расширим её, но пока весь упор только на помощь нашим военнослужащим. В то время, когда парни умирают за нашу Родину, мы будем помогать им выживать и побеждать, и если все наши усилия помогут хотя бы одному бойцу вернуться домой к жене, детям, родителям – то все что мы делаем это уже не зря.

— Как Вы определяете, кому именно нужна помощь? Есть ли у Вас критерии отбора?

— А в целом, определить кому нужнее — сложно. Помощь нужна постоянно и всем. Это не про то, что «там ничего нет», а про то, что элементарные расходники, а в наше время даже Мавик это дорогой, но расходник, постоянно заканчиваются и выходят из строя. А парням надо сегодня и сейчас. И тут мы не можем их оставить. Выбор всегда сложный, хочется объять необъятное, но, к сожалению, выбираем там, где «горит».

— Почему фонд не использует посредников и доставляет помощь самостоятельно?

— Все гуманитарные конвои я сопровождаю лично. Мы часто используем составные грузы, от несколько волонтерских команд, в разные подразделения, бывают и личные посылки конкретному человеку, и я лично отвечаю пред людьми и перед собой за каждую коробку, мне надо быть уверенным, что груз доставлен адресату. А помимо этого, таким образом мы больше знакомимся с ребятами и выявляем их нужды. Гораздо проще понять, что действительно нужно, находясь на передовой непосредственно среди них.

— Как Вы оцениваете эффективность вашей работы? Есть ли обратная связь от военных и мирных жителей?

— Вы знаете, всегда хочется большего. Мы не делаем «срочносборов» с эмоциональными призывами — считаю, что решение о помощи должно быть осознанным, а не ежеминутным эмоциональным всплеском.

А обратная связь она всегда есть. Мы же сами все привозим, отдаем лично в руки, к тому же мы постоянно на связи как с бойцами, так и с командирами.

— Расскажите о вашей 22-й миссии. Как изменились логистика и маршруты за это время?

— Миссия была, наверное, одной из самых интересных. Обычно мы едем караваном из 2-4 машин, совместно с дружественными группами собираем пятитонник, я как машина сопровождения, и последнее время почти каждый рейс мы везем парням транспорт. Буханки, нивы, или что-то в этом духе. Маршрут обычно это «Золотое Кольцо СВО». В 22 миссии это: Антрацит-Горловка-Макеевка-Донецк-Мариуполь- Никольское — посёлок городского типа «Пришиб» Запорожская область – Мелитополь – Скадовск – Севастополь.

За поездку было передано три автомобиля в различные подразделения, гуманитарная помощь в больницу Антрацита, парням в Макеевке, бойцам 5 бригады, В Мариуполь в гуманитарный центр «Эпицентр» передали новую одежду для подростков.

В Мелитополе мы передали экспонаты в музей в школу №5 имени пионера-героя ВОВ Володи Дубинина от тульского поискового отряда «Штурм». Мы вообще очень плотно занимаемся школьными музеями посвященными СВО.

— Почему Вы продолжаете ездить караванами по 5-6 машин, несмотря на риски?

— Ну 5-6 машин бывает, но такими большими колоннами мы не ездим. Например, в последней миссии мы гнали три машины бойцам плюс машина сопровождения, по золотому кольцу СВО. Горловка-Донецк-Запорожья, а вторая команда на трех машинах поехала сразу на Херсонское направление, через Крым.

— Как реагируете на внезапные «дозагрузки» грузов, как в крайней поездке?

— Это совершенно нормально и очень хорошо. Чем больше мы привезем помощи – там лучше. Хотя это вносит коррективы в маршрут, удлиняет время поездки увеличивает финансовые затраты, но это намного лучше, чем возить воздух.

— Бывали ли случаи, когда приходилось экстренно менять маршрут из-за обстрелов?

— Ну иногда меняем маршруты, так как какая-то его часть становится небезопасной. Например, мы раньше из Горловки ездили в Донецк через Ясиноватую, все время занимало минут 30-40, потом эту дорогу взяли под контроль украинские дроны, и жгли все что попадало в поле зрения, не важно, военная или гражданская машина. А так как мы едем несколькими машинами, включая грузовик то становимся первой целью. Поэтому мы сейчас едем через Харцызск, хоть это и занимает больше двух часов, но безопасность команды превыше всего. Я против необдуманного героизма. На войне он вреден. Если будет выбор ударить военный уазик или волонтерскую машину, выберут волонтеров.

Поэтому, прежде чем ехать узнаем дорожную обстановку с военными, и исходя из полученных данных выстраиваем маршрут.

— Как Вы обеспечиваете безопасность волонтеров во время поездок?

— Я всегда тщательно выстраиваю маршрут следования, места ночевок, точек питания. Каждый раз, перед выездом, я все это согласовываю с командирами подразделений.

— Кто входит в Вашу команду? Как Вы находите людей, готовых рисковать?

— Команда у нас небольшая, но сплоченная. Есть команда девочек, которые помогают вести соцсети, сайт, оказывают помощь при сортировке и упаковке грузов. Также сложившаяся команда автоволонтеров. Каждому, кто приходит с желанием поехать «за ленточку», я пытаюсь максимально объективно рассказать, какие риски и условия поездки. Некоторые отказываются. Сейчас мы ездим втроем -Я, Олег Колодко – это фактически второй человек в нашем фонде, а также представитель Хаммер-клуба России Павел Новоселов.

— Много ли среди волонтеров жен или родственников участников СВО? Как они помогают в работе?

— В наших рядах почти все женщины это жены или родственники бойцов, находящихся в зоне СВО

— Были ли случаи, когда кто-то из волонтеров не выдерживал нагрузки?

— Я такого не припомню. «За ленточку» мы едем сложившейся командой, готовой ко всему.

— Как можно присоединиться к вашим миссиям? По Вашему мнению, какие качества важны для волонтера?

— Можно присоединяться к нашему ТГ-каналу https://t.me/kod_Jizny, там все контакты есть. Или просто пишите мне в телеграм @Kotofey_Z и все решим.

— Какая поездка была самой сложной и почему?

— Сложной была, наверное, самая первая поездка. Тогда еще Фонда «Код Жизни» не было даже в проекте. Мы ехали двумя машинами, я и еще одна семья из Каргополя. Честно мне было страшновато. Мои представления были основаны на материалах тг-каналов, поэтому прежде, чем поехать, я закрыл для себя все вопросы касающиеся безопасности и т.д. Мы ехали в 132 бригаду, в Горловку, и в 5 бригаду, в Макеевку. После того как мы передали всю помощь, мне одному пришлось выбираться с незнакомой территории. У меня не было связи, интернета, и приходилось пробираться, спрашивая дорогу на блокпостах. В итоге я чуть не уехал в Марьинку… Хорошо — военные остановили. Очень сложно ехать по незнакомым дорогам в зоне СВО, учитывая, что каждый неправильный попорот может привести тебя к врагу. После этой поездки я полностью обеспечил наши машины связью и интернетом.

— Приходилось ли Вам попадать под обстрелы? Как действуете в таких ситуациях?

— Мы начинали ездить, когда и по Горловке, и по Донецку постоянно «летело». В принципе со временем перестаешь замечать эти взрывы. Однажды в расположении у бойцов 5 бригады рядом лег пакет Града, 5-6 снарядов, примерно 300-400 метров от нас. Бывало что, разгружаясь в Донецке, в соседний двор прилетел кассетный боеприпас. Но свой снаряд ты никогда не услышишь, и если что то, где, то взрывается, то это просто не замечаешь. Были и дроны и танчики, всего понемногу.

— Были ли случаи, когда груз по каким-то причинам не доходил до адресатов?

— Был только один случай, когда парни из подразделения, которое уходило на Боевое задание попросили передать одной большой организации мощь, чтобы они по выходу ее забрали. Мы сделали как договаривались, в итоге наша гуманитарка потерялась на складе. Это еще одна причина, почему я не пользуюсь посредниками, а вожу все сам.

— Вы упоминали, что бойцы, несмотря на тяжелые условия, остаются позитивными. На чем основана их сила духа?

— А как иначе? Люди живут и работают в адских условиях, постоянно видят смерть, без юмора и позитивного настроя просто не выжить. Так и многие из них говорят, что воюют ради того, чтобы мы с вами продолжали жить привычной нам мирной жизнью. Любить, рожать детей, веселиться, отмечать праздники. Парни там особенные, это факт.

— Какая помощь сейчас нужнее всего: продукты, медикаменты, техника?

— Насколько я владею информацией и опираясь на запросы подшефных подразделений прежде всего нужны дроны мавик 3про и мавик 3т  (с тепловизором). Сейчас их используют в основном для разведки. Так же дроны нужны ротам эвакуации, чтобы можно было дистанционно найти раненого бойца. Это, пожалуй, самая опасная профессия после штурмовиков, противник старается уничтожать медиков и не дают спасть бойцов.

Медицина нужна – противовирусное, обезболивающее. МО поставляет, но всегда нужен запас, особенно на СЭПы (сортировочно эвакуационные пункты), это небольшие медицинские госпиталя, находятся обычно недалеко от первой линии. Туда привозят бойцов, там им оказывается первичная помощь и далее их отправляют в госпиталя.

Автомобильный и мототранспорт. Часто бывает такое, что транспорт уничтожается быстрее чем МО может поставить новый автомобиль. Поэтому приходится возить туда машины, багги, мотоциклы.

— Как Вы взаимодействуете с военными подразделениями? Есть ли официальные запросы?

— Да, мы работаем большей частью по заявкам подразделений, все передаем по акту приема передачи, но бывает, что люди просто передают вещи, сами сто то покупают и передают. В таком случае мы передаем под фото-видео отчет. Например, в последнюю поездку один меценат передал медикам машину, закупил и передал 6 грязевых колес, и связь для артов. Я его даже не видел.

— Работаете ли Вы с другими фондами и если да, то с какими?

— Мы тесно сотрудничаем с Фондом «Имени Кирилла Рябцева». Мы часто взаимодействуем с ними по вопросам медицины.

— Как люди могут помочь фонду, кроме денежных пожертвований?

— Если есть желание помочь, вся информация есть у нас в ТГ-канале, или можно опять же написать лично мне.

— Как Ваша семья относится к Вашей деятельности?

— Сложно. С одной стороны, они меня поддерживают, но жена постоянно пытается меня не пустить в поездку. Но я для себя принял решение, что пока моей стране угрожает враг, я сделаю все, что бы Россия в этой войне победила.

— Изменилось ли Ваше мировоззрение за время работы фонда?

Конечно, изменилось. К сожалению, даже среди моего окружения нашлись люди, не разделяющие точку зрения и гражданскую позицию быть со своей страной и президентом в сложившихся условиях. Но то удел слабых духом, и верующих, что «все будет как раньше». Как раньше уже не будет, мы выбрали курс независимого, сильного и суверенного государства, а это всегда борьба. Стараюсь по возможности таких персонажей обогащать знаниями и историями от парней за лентой. По сути, провожу мастер-класс политической и патриотической грамотности на сколько это возможно. А к чему приведет — увидим.

И еще. Тут и там у людей совершенно разные ценности. Например, тут ценность — это новый смартфон, новая шмотка, крутая тачка, а там для людей ценность это друг, который прикроет спину, это бутылка воды, которую надо растянуть с друзьями на два дня, это просто банально сменная сухая обувь, полная аптечка. И точек пересечения у этих ценностей нет.

— Было ли начало СВО для Вас неожиданностью?

— Нет, еще в 2014 году я понял, что этим все закончится. Я говорил своим друзьям, но все крутили пальцем у виска.

— Поддерживали ли Вы Донбасс до 2022 года?

— Вы понимаете, тут момент сложный и тонкий. Как и любой гражданин России, за ситуацией я следил, но не было таких глобальных призывов о помощи, ведь и наше государство на постоянной основе доставляло гуманитарную помощь Донбассу. За этим я тоже пристально наблюдал. Надо отдать должное — тогда гуманитарной помощи от России было более, чем много.

— Какие планы у фонда на ближайший год?

— Расширять сферу и поле деятельности. Мы пристально следим за молодежью и хотим пойти в том числе в эту область. Но пока остро стоит вопрос человеческих ресурсов и наших возможностей.

— Планируете ли расширять географию помощи?

— Да, мы планируем сейчас открытие филиалов в шести городах России. Дальше — больше. Всегда будем рады, если будут желающие присоединяться.

— Есть ли проекты, которые Вы мечтаете реализовать, но не хватает ресурсов?

— Есть проект, рабочее название — «Единые гуманитарные силы России». Его суть — объединение волонтерских групп по всей России, налаживание координации и горизонтальных связей.

— Каким Вы видите развитие фонда после окончания СВО?

— Как мне кажется, СВО закончится еще не скоро, но в любом случае останутся люди на освобожденных территориях, которые будут нуждаться в нашей помощи, так же социальная, психологическая помощь бойцам, прошедшим СВО. Протезирование тоже важная тема, которую мы рассматриваем.

— Что для Вас значит фраза: «Мы спасем больше, чем те, кто даже не пытается»?

— Как я уже говорил — даже если мы спасли хотя бы одну жизнь, то мы уже сделали много. Бездействие и критика это деструктив, который в нынешних реалиях не нужен никому.

— Как родилась идея автопробегов в поддержку армии? Какие эмоции вызывают такие мероприятия у участников?

— Вы имеете в виду автопробег на 9 мая? Ко мне обратились ребята из Хаммер-клуба России с предложением устроить совместную акцию на день победы по маршруту Москва-Тамбов Волгоград». Я предложил провести ее под эгидой «единых гуманитарных сил России». В пробеге помимо Хаммеров участвовало более 20 волонтерских групп из разных России. Это Москва, Тула, Липецк, Донецк, Курск и так далее.

Такие мероприятия сильно объединяют, у нас до сих пор есть чат, где волонтеры могут обратиться с просьбой о помощи, поделится контактами. Все друг друга знают лично, и в чате у нас очень доверительная атмосфера.

— Расскажите о проекте «Память и Гордость». Почему важно создавать школьные музеи военной истории?

— Мы создаем, или скорее пытаемся создавать школьные музеи в шести учебных заведениях г. Тулы. Это и кадетская школа, и школа в сельском поселении и классическая гимназия, которую я в свое время окончил.

Это важно показывать детям, что сейчас все страны НАТО воюют с нами на территории некогда дружественной Украины. На мой взгляд, дети должны расти патриотами отечества, иначе у нас будет мало шансов на победу. 

Также мы проводим в образовательных учреждениях уроки мужества, приглашаем парней, прошедших несколько контрактов в зоне СВО.

— Какие экспонаты Вы передали в гимназию и как они связаны с подвигами наших воинов?

— Мы передали подписанные бойцами Гаубичного самоходного дивизиона 5 бригады из Макеевки гильзы от орудий, трофейные FPV дроны, отработанные образцы оружия.

— Как возникла идея обучать школьников антитеррору и тактической медицине? Что Вы хотите донести до них через это обучение, какими навыками они будут обладать после его прохождения?

— В данный момент Такмед и антитеррор у нас стоит в планах, идей и желания много, но, к сожалению, в сутках всего 24 часа.

— Почему Вы считаете, что такие знания нужны уже со школы? И каких ещё навыков и знаний не хватает современным школьникам?

— Вы же видите, что происходит в наших городах. Противник не брезгует вести террористическую войну на нашей территории, по городам регулярно прилетают укродроны. Поэтому ребенок с малых лет должен уметь оказывать первую помощь себе и окружающим, а также правильно реагировать в экстренных ситуациях.

— Как Вы восприняли награждение медалью «Патриот России»? Что для Вас значит эта награда?

— Это было очень неожиданно. Вообще мы работаем не за медали, но всегда приятно, когда твою работу замечают.

— Каким Вы видите будущее России?

— Рожденный в СССР, я человек старой закалки. Потому я вижу светлое будущее для Великой страны. Лично мне бы хотелось восстановления исторических границ, возрождения производств, заводов и фабрик, спорта, науки. Да и в целом, чтобы наша страна стала лучшей копией себя в давние годы, когда все на нас равнялись и пытались подражать.

— Что Вы хотите пожелать всем нашим ребятам, находящимся в зоне СВО, волонтёрам тыла и всем тем, кто ждёт их дома?

— Терпения и сил, чтобы принести домой ту самую заветную ПОБЕДУ, которую ждут в каждом уголке нашей страны, в каждом доме и дворе, даже в самых отдаленных местах.

Мария Коледа