Стратегическая оборона или контрнаступление

Еще в конце минувшего года глава киевского режима В. Зеленский заявил о намерении построить оборонительные сооружения «на основных рубежах». Он уточнил, что укрепления протянутся от Донбасса до западной части страны ― это авдеевское, марьинское, купянско-лиманское направления, а также регионы, граничащие с Россией и Белоруссией. Зеленский также назвал обустройство обороны украинской армии приоритетом. Тогда же главнокомандующий ВСУ А. Сырский заявил, что украинская армия сталкивается со сложной ситуацией на передовой, а у России сохраняется преимущество в живой силе, артиллерийских и минометных снарядах. Он добавил, что сейчас Украина занимается подготовкой «мощных линий обороны» на всех направлениях, где продвигаются Вооруженные силы России.

Другими словами, политическое и военное руководство Украины дали понять, что в 2024 году основными целями становится удержание важных районов и оборонительных рубежей в оперативной и стратегической глубине, восстановление положения на важнейших направлениях и создание условий для проведения последующих наступательных (контрнаступательных) операций.

В данных условиях стоит отметить, что противник, в той или иной мере исчерпав наступательный потенциал и потеряв снабжение от стран НАТО в прежних объемах, вынужден переходить к обороне по всему фронту. В тоже время, упорно удерживать линию фронта и контратаками измотать наступающие части наших войск, сковать их действия. Для этого ВСУ много внимание уделяет созданию глубокоэшелонированной системе оборонительных рубежей вдоль всей линии фронта. По мнению аналитиков и военных специалистов оперативное построение обороняющихся войск Украины возможно (в силу недостаточной численности) в один эшелон с опорой на два-три мощных оборонительных района — Славянский и Покровский, а также на Харьковском направлении. К концу апреля 2024 года планируется подготовить оперативно-стратегический резерв в составе 13 бригад.

Основные усилия в обороне, судя по системе оборонительных рубежей, вероятно, будут сосредоточены на удержании этих оборонительных районов и предотвращении потери новых территорий. Оперативные и тактические резервы, скорее всего, будут использованы в случае остановки наших войск на каком-либо из оборонительных рубежей ВСУ для проведения согласованных по времени и месту контратак и контрударов с целью полного разгрома ударных группировок наших войск. А в случае прорыва линии обороны резервы ВСУ должны будут занять подготовленные позиции на новом оборонительном рубеже.

Еще одна задача ВСУ — минированием местности, огнем артиллерии и реактивных систем залпового огня, массовым применением беспилотных летательных аппаратов стремиться нанести максимальное поражение нашим войскам в тактической зоне.

Потерпев чувствительное поражение в летнем наступлении, Украина фактически растратила большую часть своих стратегических резервов и не способна сейчас проводить широкомасштабные наступательные операции. В свою очередь армия России по большей части сохранила ударный потенциал, который пытается сейчас реализовать, ведя небольшие наступательные операции практически по всему фронту. Об этом не раз заявляли официальные лица Министерства обороны РФ, приводя конкретные факты и цифры. Для ВСУ необходима передышка и данную передышку способна дать именно стратегическая оборона. Существуют и политические задачи перехода в стратегическую оборону. Провал украинского наступления привел к тому, что решительность ряда политических сил на Запале о беспрекословной поддержке киевского режима серьезно надломилась. Украина хочет доказать, что она продолжает находиться в статусе «бастиона против России» и сможет нанести поражение российской армии хотя бы в обороне.

Важно учитывать и другой, не менее важный фактор. Значительная часть населения, а также вооруженных сил Украины деморализована. Количество добровольцев, поступающих в украинскую армию, значительно снизилось. Уровень дезертирства и уклонений от призыва напротив увеличился. Тем самым для киевского режима стоит задача переломить пораженческие настроения в обществе. Еще 24 ноября в Киеве было принято решение о создании межведомственной рабочей группы по вопросам строительства фортификационных сооружений. И вот, с середины декабря, по северной границе, полным ходом обустраиваются рубежи первой и второй полос обороны — сообщил командующий объединенными силами ВСУ С. Наев. В том числе копаются рвы и устанавливаются противотанковые пирамиды, возводятся железобетонные и проволочно-сетчатые заграждения типа «егоза», а на наиболее значимых участках – минно-взрывные полосы. У украинской стороны снова появилось такое понятие как «города-крепости». Кроме Авдеевки и Угледара, это Купянск, Красный Лиман, Часов Яр, Курахово, а теперь-Харьков.

При этом, поскольку полевая фортификация является одной из основ обороны в позиционной войне, строительство линий обороны — дополнительные расходы такого конфликта. Это десятки и даже сотни километров траншей, противотанковых рвов, заграждений, гектары минных полей, бетонные бункеры, доты и многое другое. Строительство таких сооружений не требует поставок дефицитных материалов от западных партнёров, а все работы можно вести местными силами и ресурсами. Однако, считают эксперты, у Киева есть проблемы с рабочей силой, так как слишком много мужчин из низших социальных слоёв уже забрали в ВСУ, но определённый резерв ещё имеется. К тому же к строительству фортификационных оборонительных сооружений активно привлекаются инструкторы из стран НАТО, особенно на Харьковском направлении.

Следует, на мой взгляд, обратить внимание и на следующие важные обстоятельства. А именно. Говоря о переходе противника к стратегической обороне, нельзя не учитывать события минувшего месяца на линии боевого соприкосновения. Взятие крупнейшего авдеевского укрепрайона и последующее довольно быстрое продвижение войск РФ вызвало некоторое оживление в информационном пространстве. Но тем неприятнее и неожиданней стали активные действия украинских подразделений в Белгородской и Курской областях России.

Стремительное развитие событий вокруг приграничных регионов России показало, что у Киева явно прослеживаются не только вопросы, связанные с уходом в стратегическую оборону. Не случайно, с подачи заокеанских кураторов распространялась всеми доступными способами различная аналитическая информация с очевидной целью- внушить мысль, что «контрнаступ» украинской армии провалился и сейчас она способна только на пассивную оборону. Нужно особо отметить, что, несмотря на инженерные работы, которые противник ведет на разных направлениях, пассивностью его действия назвать весьма трудно.

Это соответствует стратегии, которую Вашингтон, как сообщают авторитетные западные издания, внушает Украине. Вместо наземных наступлений основное внимание будет уделяться удержанию территории, укреплению позиций и наращиванию сил в ближайшие месяцы. Тем временем, по мнению США, как считают наши авторитетные специалисты, прошедшие не одну горячую точку — ВСУ смогут и дальше нащупывать слабые места в российской обороне, чтобы использовать их, когда появится возможность. Точно так же Украина могла бы активизировать воздушные удары на большие расстояния с применением ракет и беспилотников, которые уже применяются по военным объектам и аэродромам России.

Таким образом, наступательные действия ВСУ в российских приграничных регионах имеют свою логику. Противник предпринял все усилия для того, чтобы там зацепиться, хотя это и не удалось. Однако стоит обеспокоиться тем, что это отнюдь не последняя попытка, поскольку обстрелы Белгородчины продолжаются. Учитывая опыт обороны ВСУ в районе Крынок, например, которую некоторые эксперты считали самоубийством, можно предположить, что и из этих районов враг сам не уйдет и будет удерживать позиции до последней возможности. Собственно, в этом и заключаются тактика и стратегия Киева, главная цель которых — изматывать Россию, как это рекомендуют западные кураторы.

Именно на Белгородчине, противник сейчас отрабатывает новую тактику войск в тесном взаимодействии с огнем артиллерии и применением большого количества БПЛА как для разведки, так и для атак. Наши средства ПВО пытаются активно, стоит отметить, подавить путем вскрытия их с помощью ложных целей и последующими ударами беспилотниками. По отзывам тех, кто сейчас воюет в приграничных регионах, обстановка там напряженная, хоть и контролируемая. Более того, ВС РФ с нарастающими усилиями наносят мощные огневые удары с воздуха и земли по противнику. И это имеет свой значительный эффект.

И еще. Командование любой армии обычно предпочитает вести маневренную войну, в расчете на которую, собственно, строятся все современные вооруженные силы. Позиционная война по своим целям может называться войной на истощение. В отличие от маневренной или «молниеносной» войны целями в ней становятся не разгром армии противника, занятые города или территории, выход на какие-то стратегически важные позиции, а снижение боеспособности армии противника и обороноспособности его государства в целом, способности его народа и армии к сопротивлению. При этом позиционный конфликт не может сам по себе закончиться победой — он либо приводит к ситуации, когда истощенная страна соглашается на уступки.

Проблема Украины может быть решена только комплексно, а не на отдельно взятом пятачке новых регионов. На мой взгляд, российская армия способна вести именно маневренную, наступательную стратегию. И добиваться успеха, где бы не находился противник, в стратегической обороне или в ходе контрнаступления. Но недооценивать его возможности мы не имеем права. В этом также залог наших успехов на фронте.

Геннадий АЛЁХИН, полковник запаса, ветеран боевых действий.