Технология постепенных изменений

Известный российский историк и публицист Андрей Фурсов обратил внимание на фразу премьер-министра Черчилля о том, что Великобритания воюет не с Гитлером и даже не с национал-социализмом, а с немецким (национальным) духом. Еще в 1940-1941 годах некоторые американские журналисты предлагали разделить Германию на пять частей и провести постепенную стерилизацию немцев таким образом, чтобы эта нация исчезла примерно через 60 лет. Были и другие предложения.

Антрополог из Гарварда Эрнест Хутон предлагал изменить немецкую наследственность путем «принудительной метисации». Иные специалисты желали уничтожить немецкую промышленность и изменить школьное образование так, чтобы у обучаемых воспитывалось чувство коллективной вины. То есть, реализовывались двойные стандарты, то что для одних считается недопустимым (коллективная вина народов), для других — реально возможным.

Хорошо известно, что западные союзники не столько бомбили военно-промышленные объекты Германии, сколько подавляли и уничтожали немецкое население. Так, по различным оценкам в Дрездене было уничтожено от 135 до 250 тысяч человек единовременно, что превзошло показатели японской Хиросимы (без дальнейших радиоактивных последствий). Американцы действительно взяли под жесткий контроль немецкие СМИ и образование в послевоенный период. По мнению Андрея Фурсова в Германии выросло уже третье поколение «духовно кастрированных людей» и проблемы такому «немецкому обществу» сейчас создают лишь жители бывшей ГДР, которых когда-то воспитывали на идеалах (социалистического) патриотизма.

Массовая эмиграция в Европу стартовала не после разрушения Ливии (2011 год), а гораздо раньше (одновременно с распадом колониальной системы) по «экономическим причинам». Мировые деньги уже построили в Европе мультикульурное общество, которое ведет дело к тому, что европейские народы станут на своей родине национальными меньшинствами.

Именно Германия и Франция (основа Евросоюза) являются флагманами этого процесса. Однако, они лишь первые «в очереди», но не последние. Концептуальный либерализм, миграционные процессы, толерантность, мультикультурализм, «новое образование», феминизм, раннее «сексуальное просвещение», «легкая наркотизация», «содомизация общества», низкий естественный прирост — и вот любая европейская страна уже имеет иное содержание. И естественно, иные конкретные перспективы.

Андрей Фурсов считает, что франко-германская Европа закончилась 200 лет назад, а славян просто использовали чтобы обеспечить победу над Европой в пользу США и Великобритании. В такой Европе реализован принцип: от различных европейских стран к единой Европе регионов (под контролем).

Мультикультурализм повсеместно внедряется как экономическими, административными так и пропагандистскими методами. Некоторые философы видят в современных западных европейцах «инвалидов духа», уже отказывающихся думать о реальности. Исламизация Европы с подачи местных администраций стала реальным политическим фактором, который еще больше трансформирует европейскую картину. Левых до поры до времени еще будут использовать в качестве прикрытия, однако, это только до времени. Российский историк скептически относится к перспективам что-либо изменить в западной Европе, остаточный потенциал по его мнению имеется лишь у народов центральной и восточной Европы. Глобализация рубит на корню любое европейское национальное государство, где одна вера, одна мораль и одна власть — потребление.

Исторические аналогии с деградацией древнеримского государства уместны. Как только древние римляне начали выводить легионы из пограничных областей — их империя закончилась окончательно. Время тогда текло медленно, а сейчас с развитием коммуникаций — очень быстро. С момента ликвидации европейских колоний прошло около 60 лет, по некоторым оценкам, если все так будет продолжаться и дальше, XXI век для европейцев может оказаться (реально) последним. И это не фигура речи. В лучшем случае некоторые народы еще задержатся как национальные меньшинства.

Смысл состоит в том, что европейская цивилизация оказалась битой «мировыми деньгами». Как это ни парадоксально «восточные схизматики» (Россия) в моральном плане остались последним потенциальным оплотом европейской семьи народов. Сейчас Россия в крайне ослабленном (моральном и идеологическом) состоянии столкнулась с пост-западом, которой работает над ее трансформацией точно также как это произошло ранее с другими странами. Грубо начали с Украины (Малороссии) и серьезного отпора не получили. Даже во внутренней российской экономике и идеологии. Наоборот «глобализация из центра» лишь набирает обороты в рамках очередной притворной тактической «разрядки» (подготовка к войне с Ираном).

Либерализм наступает под «геополитические рассказы» по телевизору. Технология дальнейших изменений (идеология, общественная мораль, кадры) направлена на то, чтобы подготовить условия для «трансформации населения» и распада Российской Федерации. Скрытая и явная природа этого процесса действует не столько против формы, сколько против содержания (сознание и мораль государствообразующего народа).

Кардинальный пункт — моральное разложение высших этажей общественного здания через безальтернативный либерализм и коррупцию. Обеспечение системного фискального и экономического давления на нижние этажи общественного здания. Противопоставление зависимых управляющих и зависимых управляемых (управляемый конфликт).

Украинский проект как очередной поход на Восток уже пост-западной цивилизации. Маятник геополитических перемен смещается на восток Европы все дальше и дальше. Захвачены и быстро трансформируются не только Украина (Малороссия), Молдавия, Литва, Латвия и Эстония, но и Грузия и Армения. Не только Прибалтика и Закавказье, но уже и Украина.

Это так называемая технология постепенных изменений. Пассивность российской внутренней повестки подыгрывает пост-западу. Ни переворот на Украине, ни санкции, ни угроза прямого военного столкновения с НАТО, ни девальвация национальной валюты, ни падение реальных доходов населения не могут заставить что-либо поменять в чисто либеральной программе. Технология постепенных изменений работает не на укрепление, а на ослабление. Риски из потенциальных постепенно превращаются в реальные.