Технология распада

Есть такое понятие — концептуальное управление. Смысл — побеждать не сражаясь, использовать интеллектуальное несовершенство и слабую волю противника так, чтобы он сам себя загонял в безвыходные ловушки. В случае с атакой и поражением государств внутренними средствами, концепция создает следующую «фигуру».

Во-первых, изначально зависимый по экономике и идеологии субъект берется под контроль через интересы правящего класса. Затем общество поляризуется, бедные становятся еще беднее, а богатые — богаче. Разрыв увеличивается до максимума настолько, что меньшинство и подавляющее большинство начинают жить в «параллельных пространствах». После чего организаторы через «доверенных лиц» из «лучших побуждений» начинают постоянно давить на низшие классы, постепенно создавая им невыносимые социально-экономические условия. Это делается как бы ввиду необходимости поддерживать стабильность общественно-политической системы, на деле это систему лишь дестабилизирует.

Население атакуемого государства берется в «безальтернативную вилку», либо оно будет терпеть все больше и больше, понижая свой материальный и социальный статус все ниже и ниже, либо начнет стихийно отвечать в смысле отрицательных реакций. Однако, к моменту начала «социальных эксцессов» будущий протест уже полностью монополизирован теми же самыми (внешними) выгодополучателями. Дальше программа отличается лишь в деталях, потому что где слабо, там и рвется. Как известно, обогащает не только косвенный грабеж до, но и смута в результате «революции» после.

Чтобы не быть голословными, обратим внимание на современные украинские политические обстоятельства. В период распада СССР украинцев поманили самостоятельностью, внедрив населению веру в то, что жить будет лучше, чем раньше. С чего бы это, если Украина таким образом отрезала от себя не только гигантские сырьевые ресурсы Евразии, но и важный атрибут внешнеполитического суверенитета — ядерное оружие.

На деле Украина оказалась гораздо менее самостоятельной территорией, хотя это и позволило ряду местных семей быстро обогатиться. Однако, обогатиться кому? С учетом того, что счета все равно оказались в «надежных уважаемых западных банках». Украинское население просто попало в зависимость от новых более зависимых чем прежде администраторов.

Однако, западным концептуалистам и этого оказалось недостаточно. Путем выборов временно был приведен к власти «нужный человек», который использовался для поляризации украинского общества по экономическому и этническому признаку. Майдан организовали фактически те же самые иностранные политические силы, которые и поставили ранее «нужного президента».

Естественно, что в ходе политического процесса, президент Украины особо не упирался, потому что изначально был фигурой управляемой. Неприменение насилия (государством) на фоне беспорядков в столице ввергло страну в еще большую смуту, а гражданская война в восточных районах прежнего государства создала фон для присвоения государственного имущества, банкротства некоторых украинских конкурентов и грабежа всего населения через тарифы и цены. Плюс обеспечила миграционный поток украинцев (экономических рабов) на запад. Украина была использована как экономический трофей и пилотный политический проект для реализации похожих сценариев у соседей (Беларусь и Российская Федерация).

Глядя на Украину российским гражданам не стоит слишком обольщаться. Концептуально и в Российской Федерации делается нечто подобное. Страна с 1991 года погружена в либеральный идеологический застой и глобализацию. Общество быстро поляризуется, естественный прирост населения десятилетиями сугубо отрицательный, глобалисты во власти по малоимущему слою населения (современным пролетариям) наносят удар за ударом. Создаются условия для потери авторитета власти через давление на нижние этажи «социального здания».

Одновременно с этим на «запасных путях» готовится подрастающая смена уличных «революционеров». Таким образом, местные глобалисты выступая по доверенности, готовят территорию к трансформации по принципу создания революционной ситуации. Такой ситуации, когда низы не смогут жить по-старому, а верхи не смогут управлять по-старому. И если бедные беднеют, то в этой же технологии «верхние этажи» общества должны все больше и больше морально разлагаться. Идеология либерализма (господство денег в социальных отношениях) создает условия для системной коррупции, когда деньги являются единственной реальной ценностью и инструментом в государстве. Верхи масштабно разлагаются, а низы масштабно ожесточаются.

В общем, технологически ничего нового со времени Великой французской революции. Это вовсе не исторический процесс с производственными силами и отношениями, а конкретная политическая технология при любом строе. Сначала общество концептуально зависимой страны поляризуется, а затем пассивные или активные зависимые деятели создают системное давление на низшие классы.

На следующем этапе проекта какие-нибудь очередные «братья Гракхи» выводят толпы на улицы. Управленческие структуры либо некоторое время противодействуют, либо просто капитулируют под некие гарантии. Происходит эволюция политического процесса, «экспроприация прежних экспроприаторов» и дальнейший массовый грабеж населения ввиду «форс-мажорных обстоятельств». В этом плане распад Советского Союза как «цветная революция» сверху весьма показателен.

Затем территория и население трансформируются так, как этого желают организаторы. Технология такая. Просто наносятся последовательные удары по субъекту концептуального управления. Какие именно используются предлоги — не имеет значения, потому что в политике всегда все делается «из лучших побуждений». Глобалисты во власти всегда будут работать только на мировое государство, именно так как это мировому государству необходимо.

Социальные революции за 200 с лишним лет (с момента Великой французской революции) практически стандартизированы, выстроены теории, а практика на деле абсолютно похожая. Низшие этажи общества доводятся (как им кажется) до крайности, и за счет этого происходит трансформация территории «мировой провинции» в нужное качество. К лишениям населения организаторы процесса относятся абсолютно равнодушно, потому что человек в политических проектах — не цель, а средство.