В Ливии нас все еще ждут. Два дня в Триполи

Автор: Сергей Котькало

Каждая поездка в Ливию, – а они случаются не часто, – это очередная рана на сердце: до того схожи судьбы наших стран и народов. Как-то уж больно мы схожи в доверчивости… Подобно навьюченному верблюду мы поднимаемся медленно, но уверенно в гору, преодолеем все мыслимые и немыслимые преграды, достигаем чаемой цели… Дальше, казалось бы, живи и радуйся, однако не тут то было…

На ровном месте споткнемся и… начинай сначала.

Вот и ливийцы жили себе, горя не знали, сыты, обуты и одеты, — и вот нате вам «арабская весна»: слякоть, грязь, распутица, кровь… И пошло, и понеслось… Семь лет несется и конца-края не видать.

Какая была страна, какие люди радостные, веселые, вдохновенные и всё сгорело синим пламенем.  

Идем мы с коллегой и старым товарищем, замечательным бедуином Саифом Аль-Хамедом по старому городу после довольно напряженной встречи со студентами и преподавателями в университете, минуя Красный дворец, Триумфальную арку Марка, озираемся по сторонам:

— Сейчас иностранцу идти по Триполи не безопасно, — замечает Саиф, — не ведомо, что прилетит в наказание от вчерашних гостеприимных хозяев, потерявших все, что имели, в том числе и себя, разделившихся уже не на племена, а на группы, и не сопротивления, а борьбы за выживания…

Горькое признание, какого от него едва ли услышал бы даже зимой 2011 года, когда также возвращались из университета, где ливийцы встречали нас с надеждой овациями, особенно огненно-страстное выступление профессора М.М. Мусина, хотя и тогда уже не просто пахло жареным, а реально стреляли, по конкретным врагам той, налаженной Каддафи жизни, хотя и к нам, русским, уже тогда относились, мягко говоря, сдержано за предательскую политику Кремля в отношении Ливии.

Но тогда еще оставалась надежда, что ливийцы одумаются, не втянуться в братоубийственную войну, услышат голос Муаммара… Не услышали, дрогнули.

И все же, справедливости ради, следует признать, что с презрением, как сейчас, они на нас не смотрели. Мы тогда всё еще оставались братьями…

***

Я вспоминаю, как в 2000 году небольшая группа писателей России прибыла в Ливию. Нашему прилету предшествовали очередные бомбежки и санкции США за не совершаемые Ливией против «западных партнеров» преступления. Мы приехали поддержать ливийцев. Встречались тогда с учеными, студентами и простыми людьми в Триполи…

Бродили по берегу Средиземного моря вблизи Сабрата, римско-эллинистического города. Незабываемый наш восторг передал в своих воспоминаниях покойный профессор Эдуард Володин:

– Был январь, по нашей погоде – середина сентября. Мягкое солнце, тишина, величественные развалины огромного театра… И под голубым небом – зеленое, перламутровое, сиреневое, аквамариновое море. Ну, как тут не искупаться! Быстро разделись, окунулись в холодную воду и, к изумлению немногочисленных арабов-туристов стали нырять и плавать. Потом, уже вернувшись на центральную площадь древней Сабраты, около развалин храма мы увидели баптистерий – крестильню древних христиан, спустились в него по хорошо сохранившимся ступеням и только тогда вспомнили, что погружение наше в морскую купель и схождение в античную крестильню происходит 19 января в день Крещения Господня. Вот ведь как промыслительно, находясь в стихии мусульманского мира, погруженные в повседневность, мы вернулись в православный годовой круг с его сакральным временем и одухотворенностью жизни. Много веков назад опустевшая Сабрата, ее благородные руины, оказывается, сохранили тонкие энергии древнехристианских общин, и связь времен снова была осязаемая и вдохновляющая.

По-новому взглянули мы тогда на Ливию, отметившую в сентябре 1999 года тридцатилетие победы революции и освобождения от колониальной зависимости. Ну, конечно же, великая годовщина, великая победа, но за тридцатью годами свободы – многовековая мусульманская культурно-историческая традиция, перед нею – почти полтысячелетия христианской истории и еще тысяча лет римского и эллинистического бытия, в свою очередь опирающегося на переплетение местных традиций с египетско-финикийскими воздействиями. Эта поразительная многослойность истории и культуры бережно сохраняется ливийцами, как, впрочем, и во всех арабских странах, где люди, исповедуя ислам, православие или современное многоцветье христианства, с гордостью воспринимают себя наследниками великих культур, из которых создавалась современная цивилизация…

***

Но вернемся в ливийское сорокалетнее благоденствие. Революция, осуществленная под руководством Муаммара Каддафи, была историческим деянием для страны и народа. Старики-ливийцы рассказывали о житье-бытье и при итальянцах, и во время англо-американского “присутствия”. Нищета, когда основной пищей была мука из косточек фиников; беспросветица, потому что европейские и американские цивилизаторы эту нищету планировали навсегда; беспамятство, насильственно насаждаемое отсутствием системы образования; покорность, лелеемая штыками и жерлами пушек западных миротворцев, – вот против чего восстали молодые офицеры, вот почему их поддержал весь народ, никогда не прекращавший борьбы против турецкого владычества, итальянского господства, англо-американской ползучей экспансии.

Мы с друзьями в 2011 смотрели хроники событий времен восстания 1969 года, видели ликующий народ, видели молодого, стройного, порывистого и целеустремленного Каддафи, только что взявшего власть. Мы видели на экране пробуждение народа для исторического действия, единение армии и народа, творцов революции во главе с вождем… Невозможно было поверить, что спустя сорок лет «новому мировому жандарму» в короткий срок удастся переформатировать эту красивую, свободолюбивую нацию в могильщика своей независимости…

Большинство народа и сейчас понимает, что революция под предводительство Муаммара Каддафи была глубоко народной и потому победила. Ливийцы и сегодня помнят, как они пользовались ее завоеваниями, однако самого простого испытания – испытания сытостью – они не выдержали…

На своих плечах, своим потом и кровью они создавали экономическую базу, развивали промышленность и сельское хозяйство, укрепляли оборонную мощь страны… В значительной мере им способствовал Советский Союз.

«У ливийцев хорошая память, – писал вечный романтик, профессор Эдуард Володин, не предполагая, что ливийская Джамахирия переживет его всего лишь на 10 лет. –  Даже после нескольких лет соучастия России в постыдной и ничем не оправданной блокаде Ливии, народ помнил все хорошее, что сделали советские люди для укрепления обороны и развития промышленности страны. Однажды меня пригласили выступить на собрании районного революционного комитета. Лишь только председатель объявил, что будет выступать гость из России, буря аплодисментов обрушилась на меня, а после выступления ливийцы – все те же рабочие, интеллигенты, мелкие торговцы – окружили меня плотным кольцом, жали руки, улыбались и желали добра нашей России, нашему народу. Они верили, что предали Ливию не мы, народы России, а антинародные силы, которые злобны и сильны, но недолговечны…»

Бурному росту промышленности, экономики, образования и культуры помогали огромные запасы нефти. Став национальным достоянием, она служила стране и народу – это тоже было великое завоевание ливийской революции. В кратчайшие сроки страна стала промышленно развитой, а уровень жизни вырос настолько, что, как рассказывали наши специалисты, однажды Муаммар Каддафи обратился к народу с таким призывом: “Дорогие соотечественники! Я понимаю, что каждой семье нужна машина. Можно понять, что в больших семьях нужно две, даже три машины. Но зачем вам четыре машины?”

Это тоже к вопросу о том, как национализированная нефть может влиять на благосостояние общества, когда ею распоряжается государство, и как она же может стать орудием в деле разрушения государства и нации…

Первым сигналом стала экономическая блокада Ливии в 1999 году. Конечно, она негативно повлияла на темпы развития Ливии. Дело о взрыве пассажирского самолета над деревушкой Локерби, инспирированное и осуществленное западными спецслужбами, послужило поводом для введения санкций против Ливии, свертывания экономических связей с ней, ареста зарубежных банковских счетов. Подлинная же причина таилась в том, что Ливия была независимым государством, активно участвовавшим в движении неприсоединения, пользовавшимся большим авторитетом в арабском мире. Стратегическое положение страны, позволявшее контролировать судоходство в Средиземном море и передвижения 6-го флота США, тоже было костью в горле американских цивилизаторов, сразу после распада СССР заявивших о создании Нового мирового порядка.

С Ливией решили покончить средствами экономического удушения в расчете на то, что ливийцы, привыкшие к достатку, не вынесут испытаний и сами свергнут Каддафи. Ковбойский меркантилизм был настолько нагляден и нагл, что не мог не возмутить население страны. Народ сплотился вокруг своего вождя, а революционные комитеты оказались той вертикалью власти, которая точно и всеобъемлюще выражала национальные интересы и осуществляла контрольные функции. Номер с “возмущением граждан” не прошел, и социальная стабильность только упрочилась за годы блокады. А то, что блокада была отменена, говорит не о гуманизме американских блюстителей “гражданских свобод и суверенной личности”, а о ее провале, как инструменте политико-экономического давления на неугодные США и НАТО страны, в том числе Иран, Ирак и Югославию. Американская модель “передовой демократии” на том этапе не сработала…

***

Но, спустя десять лет, «коллективный запад», не успокоился. Опираясь на новые технологии, на низменные чувства человеческой природы, путем подлога и обмана он объявляет новый поход против самодостаточной независимой Ливии, втянув в сферу своей аферы марионеточные режимы подконтрольных рабских государств Катара и Саудовской Аравии.

Увы, Россия, снова повторила свой «подвиг союзнического предательства» и в 2011 году, сдав свои геополитические интересы за дурно пахнущую чечевичную похлебку буржуазной демократии. Арабский мир, который был неоднократно предан политиками Москвы в целом и по частям в 80-е-90-е годы прошлого века, с которым мы рвали экономические и военные связи ради получения кабальных и унизительных кредитов Запада, ради вступления в каббалу ВТО, после Ирака и Ливии уже не мог нам доверять…

Но все же у них надежда и сегодня остается…

Мы своим вхождением в Сирию вернули себе некую былую надежность… Арабский мир, ливийцы, видя нравственную и политическую мерзость запустения стран НАТО, продолжает верить в Россию. Несмотря ни на что, арабский мир ждет российского возрождения, верит, что мы снова станем сильным народом, способным на самостоятельное историческое действие, что возрожденная Россия вернется к своим традиционным союзникам. Геополитические векторы неотменяемы и наше присутствие на Балкано-Средиземноморской вертикали – непреложная необходимость, которая гарантирует устойчивое присутствие России в стратегически важном районе мира. Она нейтрализует варварский контроль натовских разбойников над Ближним Востоком, да и всей Африкой.

Российско-Арабское взаимодействие позволит нам снять напряженность, инспирированную для взаимного уничтожения православных и мусульман. Нам надо только осознать себя наследниками великой культуры, православной духовности, традиций имперской государственности, уважающей другие народы и страны, но не поступающейся собственными интересами.

Эти невеселые мысли довлели надо мной в августе 2018 года, когда я шел по сегодняшнему, тревожному Триполи, но меня укрепляли слова профессора Эдуарда Володина, сказанные в январе 2000 года:

– В Ливии нас все еще ждут…

А ему вторил, спустя десять лет, в феврале 2011 года неунывающий создатель фронтового волонтерского агентства «ANNA-NEWS» профессор Марат Мусин:

– Мы все равно победим!