Вахта памяти. Поисковая экспедиция на месте Ржевского сражения

Автор: Георгий Хисматулин

В ночь с 18 на 19 сентября Оренбургский поисковый отряд на трёх автомобилях выдвинулся на “Вахту памяти” в Тверскую область, Ржевский район, посёлок Урдом, где героически сражалась 39 армия, в составе которой вела бои с фашистами Оренбургская 348 стрелковая дивизия, сформированная в г. Бузулук. Утром 20 сентября традиционно заехали на Ржевский мемориальный комплекс Советскому солдату.

К 11 утра добрались до посёлка Молодой Тут и сразу начали погрузку снаряжения на трактор с прицепом, добраться до места назначения в условиях болотистой местности другими видами транспорта весьма затруднительно.

Прибыв в бывший посёлок Урдом, где единственным уцелевшим строением остался бетонный артиллерийский ДОТ (сооружение установлено в 1941г.), начали разворачивать лагерь.

К 16-00 лагерь был развёрнут, командир отряда провёл инструктаж по технике безопасности.

В оставшийся световой день начали проводить обследование окрестностей лагеря. И вот удача, не прошло и часа, как поисковиком Берендеевым Олегом недалеко от лагеря была найдена медаль “ЗА ОТВАГУ” №72888. Награду тут же отмыли, сфотографировали, и я отправил изображения находки коллегам по поиску на форум поискового отряда “Тризна”, к которым неоднократно обращался за помощью в установлении владельцев наград, найденных в ходе поисковых экспедиций.  

Второй и третий день разбившись на группы работали в разных направлениях в районе п. Урдома.

Исходив километры окопов и прилегающие к ним территории, в основном работая щупами, проверяя практически каждую ложбинку и воронку, приходило осознание масштабов боя.

Приборами можно было не пользоваться, звенело всё, земля была усеяна стреляными гильзами, как нашими, так и немецкими, осколками, гранатами, артиллерийскими гильзами, минами. Результата не было. На четвертый день, изучив карты и хронологию боёв за Урдом, решили проверить позиции в районе д. Кучино, которые по несколько раз переходили из рук в руки.

Дойдя до места и продвигаясь вдоль окопов со стороны фронта, наткнулись на остатки проволочных заграждений. Развернувшись в линию вдоль окопов с дистанцией 7-10 метров, начали щуповать намеченную территорию. И вдруг — щёлк, практически на поверхности звук, который ни с чем не спутаешь. Очень специфичный, когда щуп попадает в кость. И вот он боец. Тут же второй. Крикнули ребятам по рации, которые работали в других направлениях. Все собрались, и началась кропотливая работа.

Бойцов окапывали, аккуратно разгребали вокруг землю, не упуская никаких деталей. Везде была колючая проволока, патроны, куски пулемётных лент, стреляные гильзы. Рядом нащупали ещё останки троих бойцов, лежали вместе.

День близился к концу, решили извлекать останки погибших бойцов на следующий день.

Утром следующего дня, прибыв на место всем отрядом, обсудив план предстоящей работы, начали процесс эксгумации останков. Командир отряда Сергей Краснов начал составлять протоколы и акты извлечения останков. Мы же разложив специальную раскладку, на которой изображен скелет человека, стали переносить останки на неё.

Сюда же  переносили личные вещи, найденные при бойцах, это монеты, бритвенный станок, фляжка, кружка, перочинный ножичек. То есть, те вещи, которые были у погибших солдат с ними на момент их гибели. Останки каждого бойца складывали в отдельный мешок, на который вешалась специальная бирка, соответствующая акту и протоколу эксгумации. Прощупывая прилегающую территорию, наткнулись на останки ещё двух бойцов. Работа длилась до самого вечера, погрузив бойцов в мешки, собрав снаряжение, выдвинулись в сторону лагеря. Оставался один день, за ужином подводили итоги работы, чувствовалась усталость. Сопоставив все факты, расположение останков, мы поняли, что бойцы, погибнув, все это время висели на колючей проволоке, не дойдя 300 метров до штаба немецкого 255 пехотного полка. Висели до тех пор, пока не осыпались на землю…..

Командир отряда почти всю ночь писал отчёт о проделанной работе, мы же с утра начали собирать некоторые вещи и готовиться к отъезду. Было ощущение недоделанной работы, и тут Найко Дмитрий говорит мне: «Там ещё есть бойцы, пошли». Вдвоём вышли на позицию и нашли восьмого бойца. Окопали, останки и личные вещи разложили на раскладку, запротоколировали, составили акт.

Вот и день прошел, сидели долго, спать не хотелось и уезжать тоже. Утром свернув лагерь, пока ждали трактор, сделали пару фотографий на память. Уже на обратном пути заехали на Ржевский мемориал, а командир отряда передал останки найденных нами бойцов председателю Тверской РООПИО «Память поколений» Назаровой Наталье Валентиновне для последующего захоронения на Ржевском мемориале.

Рассевшись по своим экипажам, выехали в сторону Оренбурга. Вахта закончена.

Благодарим ГАЗПРОМ ПРОФСОЮЗ ОРЕНБУРГ за финансовую поддержку.

Павших бойцов нашли и подняли: командир отряда Краснов Сергей, Палатов Олег, Берендеев Олег, Махмудов Эдуард, Баландин Александр, Васильев Андрей, Янкин Алексей, Марченков Александр, Игошин Алексей, Найко Дмитрий, Хисматулин Георгий.

Урдомская наступательная операция

(краткая историческая справка)

Силы 39-й армии занимали северный берег Молодого Туда на всем его протяжении. Армия насчитывала около 90 тысяч человек. Фронт армии протянулся почти на 50 км. Командующий 39 армии генерал-майор А.И. Зыгин занимал КП в центральной его части. Зыгин планировал увеличить свой плацдарм, чтобы обеспечить неглубокий охват противника в этом районе, вот почему деревня Урдом, расположенная на пол пути, была выбрана ближайшей целью. Во-вторых, через деревню проходил большак, соединяющий Молодой Туд и Ржев.   

Поскольку сектор наступления Зыгина считался второстепенным, его армии не были приданы крупные механизированные силы. Зато в его распоряжении имелись две крепкие танковые бригады 81-я и 28-я (46-я мбр в резерве) и более девяти артиллерийских полков.       

Вечером 24 ноября 1942 года он с командирами 135-й, 158-й и 373-й стрелковых дивизий (348 сд в резерве) обсудил задачу: «Простая» задача Зыгина в рамках действий фронта заключалась в «овладении большаком Молодой Туд-Ржев на участке Урдом, Зайцево и потом во взаимодействии с 22-й армией ударной группой Западного фронта – овладеть населенным пунктом Оленино». Зыгин надеялся достигнуть своих целей, в особенности захватить Урдом, прежде чем успеют собраться резервы противника. 

Утром 25 ноября 1942 года  158-я, 135-я и 373-я стрелковые дивизии (слева направо) должны были форсировать реку при поддержке 81-й и 28-й танковых бригад. Этим силам предстояло прорвать тактическую оборону немцев, к концу первого дня операции захватить Урдом и с танковой бригадой во главе развивать успех вплоть до захвата дороги Ржев-Оленино и железной дороги к концу третьего дня. Три дивизии по сходящим направлениям должны были наступать на деревню Урдом. В случае успеха, Зыгин планировал вести все имеющиеся подразделения с целью полного уничтожения сил противника, находящего в его секторе. Таким образом, Зыгин задумал обрушить на Урдомский выступ тройной удар. Хотя по характеру этот удар оставался второстепенным, генерал был убежден, что он внесет существенный вклад в успех операции «Марс» в целом.

Снег и туман внесли свои коррективы, артиллерии не удалось сделать свое дело, подавить огневые точки противника. После артподготовки по всему участку (20 км), поднялись солдаты с оружием на изготовку, и вся эта бурая масса медленно двинулась вперед. Зыгин не сомневался в своем успехе потому, что разведка армии и фронта сообщила: если немецкие оперативные резервы и присутствуют в его секторе, то они не многочисленны. Так или иначе, думал Зыгин, более масштабные советские атаки в других местах отвлекут резервы от реки Молодой Туд.

В итоге в первый день операции 158-я сд и 28-й тб, а также 373-я и 135-я сд с приданным 81-й тб не удалось выполнить поставленной задачи, первый день попросту завершился провалом.

Недовольный неудачными действиями армии у реки Молодой Туд, генерал Зыгин хотел перебросить часть сил на фланги и попробовать развить успех на флангах, но командующий фронтом потребовал следовать первоначальному плану. Пока Зыгин предпринимал попытки перебросить войска на фланги, командующий фронтом понимал, что 39 армия должна оказывать неослабевающее давление на немецкие укрепления и сковывать как можно больше немецких резервов, чтобы облегчить задачу крупным силам, атакующим на юге. Поэтому его резерв 348-я сд, 46 мбр и 101-я сбр должны оставаться на месте пока не будет прорван фронт.

Рано утром 26 ноября Зыгин приказал сузить участки атаки и приготовиться к ведению в бой полков второго эшелона, как только передовые части переберутся через реку. 101-й сбр и 46 мрб, начать выдвигаться вперед из районов сбора.

С усиливающимся натиском советских трех дивизий и танковых бригад, немцы 27 ноября отошли от Молодого Туда. Несмотря на сильное давление, к ночи немцы вновь стабилизировали линию обороны, протянувшуюся на восток от южной окраины Малых Бредников.

28 ноября также началась очередная артподготовка, несмотря на все старания трех стрелковых дивизий и двух танковых бригад, к ночи 29 ноября так и не удалось взломать укрепления немцев, а Урдом по прежнему находился в их руках. Борьба с переменным успехом продолжалась до ночи 29 ноября, и, хотя небольшие группы советских танков и пехоты приближались к Урдому, все они вынуждены были отступить с огромными потерями. Комдивы 373-й и 135-й сд разработали план объединённого штурма Урдома следующим утром. Два дня сражений стоили командирам дивизии почти половины солдат, 81-й тбр – более половины бронетехники.

29 ноября в штабе Зыгина побывал Жуков, чтобы узнать, как продвигается операция 39 армии. Продвижениями Зыгина он остался доволен, но потребовал ускорить атаку на следующий день. Учитывая серьезные потери, которые уже понесла армия, с одобрения Жукова, Зыгин запланировал на следующий день, во время наступления на Урдом, ввести в бой 348-ю стрелковую дивизию, главный резерв армии. Командующий фронтом сказал генералу Зыгину, что случается с командирами, которые не выполняют свои обещания. В напоминаниях Зыгин не нуждался. Завтра он решил бросить все свои войска на захват Урдома. Но, несмотря на все трудности 39 армии в отведенном секторе, — понимал Жуков, — поставленную задачу она выполнила, он назвал «местными победами». Основная задача армии – отвлечь максимальное количество сил противника, и объясняя, что в первоначальном замысле взять Оленино желательно, но не обязательно.

Но тем не менее Жуков приказал 39 армии ускорить продвижение к Урдому и Оленино. Ясно, объяснив, что наступление армии усилит нагрузку на немецкие оперативные резервы, поскольку разведка выявила в том регионе части трех немецких подвижных дивизий, а это более половины всех резервов. Следовательно, неослабевающее давление со стороны 39 армии рано или поздно создаст крупный прорыв немецкой обороны в том или ином месте.

В итоге 29 ноября стрелковым дивизиям удалось захватить деревню Урдом, сильно укрепленный опорный пункт, но дальше продолжать наступление на Оленино не смогли. Дивизии продолжали занимать свои позиции до конца декабря 1942, и армия предпринимала на левом фланге в районе деревни Зайцево контратаки для того, чтобы прорвать оборону и перерезать дорогу Ржев-Оленино.                                         

В это время, пока мы ехали до дома, в Москве приземлился самолёт из Уфы, прибыли представители поискового отряда «Забытый батальон»

Кондров Вячеслав и Балушев Евгений, мои давние друзья, с которыми мне приходилось работать не одну вахту в Себежском районе Псковской области по поиску останков погибших солдат 170-й Стерлитамакской стрелковой дивизии. Ребята, приехав на очередную вахту, передохнув с дороги, выехали в сторону города Себеж. 2 октября, работая на высотке в районе деревни Кузнецовка, обнаружили останки трёх бойцов. Всю хронологию событий того боя, основываясь на архивные документы, очень подробно описал командир отряда «Забытый батальон» Бумаков Владимир.

717-й стрелковый полк примчался в Себеж в начале июля 1941 года, прорываясь через заторы на железнодорожных станциях, надрывные крики станционных комендантов и жестокие атаки немецких пикирующих бомбардировщиков, которые, как казалось, не слезают с подпираемого густыми дымными столбами неба.

Выгружались кто-где: кто-то на побитой вражескими бомбами станции Себеж, кого-то, двигающиеся нервными рывками эшелоны высаживали на полустанке Кузнецовка, что не доезжая шесть километров до Себежа.

До войны в Кузнецовке дислоцировалась крупная воинская часть тылового назначения: здесь были склады, рембазы и стрельбище. В первые дни войны, как и все прифронтовые железнодорожные станции, Кузнецовка жила не прерываясь на тишину и отдых — эшелоны к фронту, эшелоны в тыл с теми, кто на войне был пока не нужен.

Бойцы и командиры 717-го стрелкового догнали в Себеже свою 170-ю стрелковую дивизию, 391-й и 422-й полки, которые прибыли в Себежское приграничье еще в конце июня 1941 года и спешно вкапывались в песчаные высоты к западу и югу от Себежа, готовясь к встрече с несущимися на восток дивизиями гитлеровского вермахта.
К моменту прибытия своего последнего полка, которым и был 717-й, дивизия уже хлесталась с противником, сдерживая его в Себежском укрепрайоне и на неприкрытом ДОТами стыке с Полоцким укрепрайоном у деревень Скробово, Байдаково и Кострово.

Задача, которую решала башкирская 170-я под Себежем с самого начала была невыполнимой: суета прибытия на совершенно новый и неизученный в тактическом плане участок, отсутствие полноценной фланговой связи с соседними дивизиями, отсутствие всех подразделений в составе соединения (717-й полк выдвигался из Башкирии в Себеж самым последним), сверхширокий фронт обороны — всё это и множество других, раздражающих командование факторов не позволяло дивизии создать резервы и надежно прикрыть вверенное ей направление.
Но чего было у дивизии в достаточном количестве — так это решимости сражаться здесь и сейчас так, как предписывает присяга.

В Заситино и Скробово, Батово и Байдаково, в Белых Ключах и у озера Нечерица красноармейцы 170-й стрелковой массово проявили мужество и беспримерную отвагу, сражаясь с фашистами на каждом рубеже, где было возможно построение хоть какой-нибудь обороны.

Бойцы 717-го полка влились в состав дивизии, когда остальные два её полка уже отходили с боями от линии границы к Себежу. Первое боевое крещение подразделения 717-го полка приняли у деревни Крёково, преграждая путь гитлеровцам к железнодорожной станции Себеж. Дорога там делает несколько крутых поворотов, петляя между холмами, на которых наши красноармейцы наскоро оборудовали свои позиции.

Естественно, мощного опорного пункта соорудить у Крёково не получилось — не та местность, мало наших войск, нет тяжелой артиллерии для поддержки. Да и всё там было не так, как требовали обстановка и боевые уставы…
Схлестнулись с фрицами, продержались совсем немного и отошли к железнодорожной станции Себеж.

За станцию бились жестоко и кроваво, оставляя в траншеях и окопах, вырытых между жилыми домами и станционными постройками тела своих бойцов и командиров. Кого-то из них нашли после войны прикопанными в огородах и под дерном яблоневого сада. Кого-то не найдут никогда…

Двое суток красноармейцы 717-го полка и отступившие к Себежу от границы солдаты 422-го и 391-го полков гоняли немцев вокруг железнодорожной станции, не позволяя им захватить её полностью; контратаки и отходы сменяли друг друга, оставляя бреши в рядах защитников Себежа.

Советские командиры понимали, что Себеж им не удержать, и город обречен. Но задача была как раз-то не в том, чтобы удержать город и станцию. Задача была в том, чтобы противник терял в боях за Себеж своих солдат, технику и время, так необходимое нашим войскам для построения обороны там, в глубине нашей территории, куда через пару месяцев дойдут гитлеровцы.

Потеряв железнодорожную станцию Себеж, бойцы 717-го полка с боями начали отход к полустанку Кузнецовка, что находился всего в шести километрах восточнее. А в тридцати километрах в тылу была Идрица — стратегически важный перекресток железных дорог. Командование 170-й дивизии прекрасно понимало, что за Идрицу тоже придется пролить немало крови и заплатить жизнями солдат, всего несколько дней назад прибывших сюда из далекой Башкирии.

Высотка была лысой как колено, но с неё отлично просматривалось и простреливалось полотно железной дороги, что шла от Себежа в сторону Кузнецовки. От захваченной фашистами железнодорожной станции Себеж до этой маленькой горочки всего два километра. Но других вариантов тогда у наших бойцов не было — высотку надо было занимать и держаться на ней хоть сколько-нибудь, сдерживая несущихся вдоль железнодорожного полотна врагов.

На вершине этой никчемной по оборонительным меркам возвышенности остались пятеро. Стреляли много и скорее всего — метко. Патронов хватало, оружие эффективное — автоматические винтовки СВТ. На такой дистанции — самое то.

Наши ушли готовить к обороне Кузнецовку, а эти пятеро остались, поглядывая поверх бруствера наскоро выкопанного окопа на приближающихся фрицев. Надо ли говорить, что они не могли не понимать, что шансов у них никаких?

Тот бой не мог продолжаться долго. Он и не продолжался…

Когда красноармейцы остановили своей меткой стрельбой наступающих по насыпи фашистов, те сначала выдвинули мотоциклистов-пулеметчиков во фланг нашей позиции на этой маленькой высотке. Вражеские пулеметчики постреляли от души, оставив в земле груду сохранившихся до наших дней гильз со смятым дульцем — признак активной работы пулемета.

Но видно, что немецкие мотоциклисты-пулеметчики не смогли загасить нашу крошечную оборонительную позицию своим огнём. И тогда на позицию этих пяти героических красноармейцев из 717-го полка прилетели минометные мины. Много мин…

Двоих погибших на этой высотке красноармейцев поисковики нашли несколько лет назад. Тяжелый глиняный грунт, останки лежали друг на друге, смертных медальонов не обнаружили. Неизвестные….

В этом году на высотке работали наши поисковики из Башкирии, они приезжают в Себеж искать своих павших в ту войну земляков. И находят.

Второго октября высотка отдала им своих последних защитников.

Тот же тяжелый глинистый грунт, перемес из гильз, патронов и осколков, бойцы лежали на дне неглубокого окопчика. Минометные мины просто перепахали землю и человеческие тела. Таких мест под Себежем очень много.

При поднятых бойцах не было смертных медальонов. У солдат 717-го полка их почему-то практически не удается обнаружить. Скорее всего, в спешке формирования подразделения в середине июня 1941 года, их просто не успевали выдавать и заполнять.

Зато при одном бойце пытливый взгляд нашего поисковика Евгения Балушева обнаружил практически истлевший кошелек, а в нем — обрывок какого-то документа.

Терпение и правильно заточенные руки Евгения позволили частично восстановить текст документа — это была квитанция о приеме на хранение в воинской части личных вещей солдата. В квитанции есть фамилия и номер дома — они были написаны графитовым карандашом и это сохранило для нас имя бойца и его адрес в той давно закончившейся жизни.

Итак — Минигулов Якуп Теляпкулович, 1917 года рождения.

Дальше — всё как обычно. Поиск в базах данных и Книгах Памяти. Всё подтвердилось очень быстро. Данные о нем имеются и свидетельствуют, что пропал он без вести в 1941 году. 

Не пропал и не без вести. Погиб, исполнив свой долг. Имя сохранил, просто написав его карандашом на квитанции, которую положил в кошелек. Надеялся, что пригодится. Пригодилась….

Что они говорили друг другу, эти пятеро, оставшиеся на маленькой высотке перед огромной вражеской армией?
Мы не узнаем это уже никогда. Но смысл сказанного ими друг другу 79 лет назад нам сегодня известен по их поступку — они сражались, пока жили. Не сдались.

Вполне возможно, что кто-то из них тогда сказал примерно так: — мы за три тысячи километров сюда ехали, чтобы в плен сдаться? Да ну нахрен, давайте воевать, раз уж мы здесь…

Бойцов нашли и поднимали: Вячеслав Кондров (Башкирия), Евгений Балушев (Башкирия), Илья Бабенко (Себеж). Отряд «Забытый батальон». 

Активное участие в подъеме принимал Федор Васильевич Черников, директор Себежского краеведческого музея. Он занимается историей обороны Себежа в июле 1941 года уже много лет и написал на эту тему множество интересных и полезных книг и публикаций.

По прибытию домой в Башкирию, ребята начали работу по поиску потомков Минигулова Якупа Теляпкуловича, и нашли. У потомков сохранилась фотография, трудовая книжка, в которой сохранилась запись, уволен в связи с уходом на фронт.

Останки Минигулова Якупа Теляпкуловича, были перевезены на Родину, в п. Давлеканово Республики Башкортостан. Третьего декабря 2020 года, в день памяти Неизвестного солдата состоялось торжественное перезахоронение останков героя.

С  22 по 23 ноября 2019 года в Оренбурге проходил Евразийский форум поисковых отрядов, в котором я принимал непосредственное участие. На форуме присутствовали представители поискового движения России, Киргизстана, Узбекистана и Казахстана. За круглым столом обсуждались методические материалы по организации поисковой деятельности, достижения поисковых отрядов, проходил обмен опытом.  Там же я и познакомился с командиром поискового отрядом имени Героя Советского Союза «Маншук Жиенгалиевны Маметовой» Лапшиным Сергеем Владимировичем (Таскалинский район, посёлок Мерей Западно — Казахстанской обл.)

Подружились, стали часто общаться, обмениваться опытом, обсуждать планы и будущие вахты памяти. В этом году с 1 по 14 сентября отряд работал в районе станции Равнинная (365 разъезд, Букейординский район, Западно-Казахстанская область), где ребята искали морских пехотинцев Тихоокеанского флота, погибших в этом районе во время ВОВ.

Из рассказа Сергея Владимировича Лапшина

Эта история началась еще в 2015 году, мне позвонил краевед из посёлка Сайхин (Букейординский район, Западно-Казахстанская область) Губаров Жубан Орынгалиевич и сообщил, что он работал со своими учениками на станции Равнинной, где в ходе поисковых работ поднял двух морских пехотинцев, попросил помощи в поиске остальных погибших защитников Отечества.

Из найденных архивных документов выяснилось, что 2 октября 1942 года, при налёте немецкой авиации на 365 разъезд, погибло 38 морских пехотинцев Тихоокеанского флота. Следовали они из Владивостока на фронт в Сталинград.

Мы выезжали с Олегом Михайловичем Припадчевым, он из Актобе. Жубан Орынгалиевич нас встретил, помог с транспортом, вот мы и начали работать вдоль железной дороги. Сразу стало ясно, что немецкая авиация бомбила не жалея свои смертоносные заряды. Воронки были с обеих сторон железной дороги. Были мелкие и глубокие, это авиабомбы не меньше  250 кг, также можно было определить по толщине осколков. Сделали вывод, надо работать. Работы очень много. Тем более списки безвозвратных потерь имеются. Мы приехали в августе с отрядом. Начали работу у станции Шонгай. Передвигаясь в сторону станции Равнинной, Разъезд 365.

Прошли 15 км, воронок много, разрабатывали все, что находили. Но все они пусты, только  находили осколки от бомб.

Так было пройдено 15 км. На станции переговорили с мужчиной, он всю жизнь живёт здесь. Спросили про морских пехотинцев. Он рассказал, что каждый день бомбили, много погибших, хоронили с Западной стороны железной дороги. Но точно не знает где.

Три воронки большие, глубокие, но они с Восточной стороны ж\д. Решили пробить их. Они находились метров в ста, но одна проблема — они засыпаны мусором и всем тем, что вывозят со скотного двора. Целый день ушёл на разработку воронки, но увы, она была пустой. Другие две, мы уже не успевали разработать, время наше заканчивалось. Решили продолжить на следующий год.

В третью вахту мы разбили лагерь на станции Равнинной. Еще раз прошли вдоль железной дороги. Местные рассказали, что в 70-х годах решили посадить лесополосу, распахали землю вдоль ж\д, а там — везде кости. Собрали их, загрузили в машину и вывезли, но куда не знают.

Мы думали и наших морских пехотинцев всех собрали. Но продолжали разрабатывать воронки. Воронки все засыпаны мусором. И что нас сбивало с толку, то, что они все были очень глубокими.

Одна воронка была в 27 метрах от ж\д, в 100 метрах вторая, вот в ней и были присыпаны мусором два морпеха, что поднял Жубан Орынгалиевич со своими мальчишками.

И еще одна в 60 метрах, вот в ней и лежали ещё двое морпехов. Подняли их, определили по пуговицам. Больше там не было.

Решили проверить ту воронку, что разрабатывал Жубан Орынгалиевич, там чисто. Стало понятно, что морские пехотинцы лежат в той первой воронке, что возле ж\д, которая была засыпана мусором. Подошли с ребятами — начали работать. Тут подошёл  железнодорожник, спросил, что ищите, я сказал солдат. Он говорит, что когда он был мальчишкой, старики им не разрешали здесь играть, тут лежат погибшие.

Продолжили разрабатывать первую воронку, выкинули весь мусор, пробил воронку щупом, сразу почувствовал, что упёрся в кость. Сам думаю знаешь, по звуку. Подняли два штыка земли и вот они наши морпехи. Пуговицы с якорями. Воронка глубокая мы думали, что лежат там пять, шесть. Подняли тринадцать из воронки, трое с партупеей, опасное лезвие, флажки, химические карандаши, звёздочка, зеркальце, монеты.

Всех погибших морских пехотинцев сложили в мешки, передали останки администрации посёлка Сайхин, которых в последствии сложили в морге. Сразу как были найдены морские пехотинцы, Жубан Орынгалиевич распространил информацию. Мы с отрядом вернулись домой, а захоронение взял на себя Жубан Орынгалиевич.

В текущем году в ста метрах от воронки, где мы подняли морских пехотинцев, разрабатывали другую засыпанную воронку. В ней лежал морпех, один, он был весь разорванный.

Ещё 16 красноармейцев подняли в 4 км южнее от станции Равнинная, Полустанок 372.

Откликнулись родственники одного из найденных нами морских пехотинцев, это внучка Головко Власа, Лисняк Виктория Викторовна. Боец родом из Украины, Кировоградская обл. посёлок Онуфриевка. Просили передать землю с места захоронения. Передал в Москву поисковикам, точнее Фетисову Андрею Ивановичу.

Они будут передавать поднятые останки красноармейцев, те кто родом из Украины и за одно передадут землю.

В отряде работали: Сырица Сергей Николаевич, зам. ком. отряда, учитель НВП Чаганской СОШ. Теректинский рн. ЗКО, Припадчев Олег Михайлович, Припадчев Даниил, город Актобе. Мустахимов Ахмет  Жоламанулы, ученик 10 кл  посёлок Мерей. Таскалинский район ЗКО.     Также принимали участие ребята из посёлка Сайхина, Букейординский район ЗКО.

Вот такой рассказ поведал мне Сергей Владимирович Лапшин, работа будет продолжена.

***

Не совсем понятна ситуация с перезахоронением. Останки находились в морге посёлка Сайхин. Они были перезахоронены 2 октября 2019 г., представителями администрации и Министерства Обороны Казахстана, на территории братской могилы бойцов РККА Гатчинской дивизии  (из восьми тяжелых авиабомб, шесть попало точно в состав, погибло больше ста человек, по другим данным около 400), которая расположена на территории того же сельского поселения. Все останки были сложены в один ящик, который был закопан с краю у забора на территории братской могилы. Место захоронения, никак не обозначив, сравняли с землёй, положив несколько венков. Представители поискового отряда, нашедшие бойцов, и православный священник для совершения панихиды по христианскому обряду не приглашались.

Списки погибших морских пехотинцев Тихоокеанского флота

Буквально на днях пришло радостное известие — ребята с форума поискового отряда “Тризна” прислали документы на найденную нами медаль “За отвагу” №72888

Наш герой — командир башенного танка т-34  1 танкового батальона 81 танковой бригады Школьный Иван Маркович. До войны проживал в Полтавской области, Глобинский район,

село Глобино. ИЩЕМ РОДСТВЕННИКОВ

Сергей Краснов