Зачем глобализация переходит на китайский вектор развития

США и Китай укрепляли друг друга как экономические сиамские близнецы, в то время как распад СССР спас западную (ростовщическую) экономическую модель от кризиса. Однополярный мир, наступивший с развалом Советского Союза, казалось бы не оставлял иной альтернативы. Однако, переварив постсоветское экономическое пространство, система вновь уперлась в ограниченность рынков и фактическую необеспеченность американского доллара. В дальнейшем оказалось, что теория «золотого миллиарда» трещит по швам, потому что обеспечивать сверхвысокий уровень потребления для такого количества жителей системе «виртуальных денег» оказалось не по силам.

С началом мирового кризиса «золотой миллиард» сократили до США, Великобритании, Канады, Австралии, Новой Зеландии, Израиля и Швейцарии (всего около 475 млн. человек), но это принципиально ничего не меняет, поскольку модель (как показала практика) все равно социально-экономически ущербная. Чем дальше — тем больше она держится на военно-политическом принуждении. Понимая это, обратились к варианту «народного Китая» — конвергенции капитализма и социализма в азиатском формате.

Главными стимулами здесь является не потребление ради потребления, а трудолюбие и лояльность («хорошее поведение»). Кроме того, Китай славится тем, что умеет консервировать свою социально — экономическую модель на столетия. Основным вызовом остается рост населения в математической прогрессии. Что с этим делать, есть различные варианты.

Вопрос сейчас уже не в глобализации, а в том, какое место каждый народ займет в этом процессе. По смыслу происходящего некоторые народы рискуют просто исчезнуть (раствориться). Американский и китайский стиль глобализации будут конкурировать, однако это не отменяет сути процесса. Смысл состоит в тотальном контроле человеческого сознания и направления его к нужным целям. Запад пошел через потребление и «расчеловечивание» человека, Восток движется через шестидневный труд в неделю и поощрение за лояльность.