Когнитивная война. Часть вторая: Чья история победит?

В первой части мы рассматривали понятие «когнитивная война» — как способ воздействовать на мышление, смыслы, ценности и психику человека. Когнитивная война, как было отмечено, ведется в том числе и через модное на Западе понятие «вооруженный нарратив» — т.е. через повествование, которое рассказывает о событии в выгодном противнику ключе, вне зависимости от того, было само событие или выдумано.

Рассмотрим подробнее из каких механизмов влияния состоит «нарратив войны»:

1. Информационное влияние – это то, что входит в повестку, либо умышленно игнорируется: события, темы и т.д. Недавний пример – попытки украинцев отрицать взятие нами Соледара, постоянный пример – захламление информационного пространства вбросами и фейками, для того, чтобы среднестатистический человек просто запутался где правда, а где ложь;
2. Политическое влияние – объяснение событий под нужным углом или с определенной идеологией. Для этого работают многочисленные «эксперты», ток-шоу, блогеры и просто говорящие головы (Типа Арестовича);
3. Атакующее влияние – содержит в себе агрессивные смыслы, рисует образ врага, а в отдельных случаях — расчеловечивает его. Можно вспомнить типичное представление о русских, как об орках (всепоглощающее зло), впрочем, «ватники», «колорады», «орда» и т. п. из той же категории.

Всё вышеперечисленное выполняет собственные задачи.

Информация формирует медиаполе, фильтруя данные и дирижируя фактами в своих целях. Утрированный пример: включив телевизор, аудитория СМИ услышит, что страна N плохая.

Политическое влияние нарратива войны придает любой информации идеологический смысл, изображая «логику». Поэтому, включив телевизор, аудитория СМИ поймет, почему страну N следует осуждать за ее действия.

Атакующее влияние нарратива войны направлено гораздо глубже информации или ее объяснений. Оно обязано переключить картину мира потребителя информации с рациональной на эмоциональную. Поэтому, включив телевизор, аудитория СМИ возненавидит страну N, представленную абсолютным злом.

В этой системе не играет принципиальной роли источник или канал информации – им может быть любое СМИ, сообщество в социальных сетях или мессенджере. Не имеет значения, используется этот механизм частично или сразу, или постепенно вводятся в течение 0,5-2-10-30 и более лет. «Страна N» тоже может быть любой – мы можем подставить данный нарратив под любое противостояние – «Украина/Россия», «Северная Корея/Южная Корея» и т.п.

Самой важной и объединяющей между всем этим будет форма повествования, нарративность, история, которая заставит поверить, домыслить и подсознательно соединить воедино детали.

Один из американских исследователей медиатехнологий приводит в пример следующий факт: чем больше в США говорится, что Саддам Хусейн не был связан с 11 сентября, тем больше людей верят в то, что всё было наоборот. Однако, если бы американские СМИ писали, что большинство террористов-угонщиков были из Саудовской Аравии, несколько из ОАЭ и один из Египта, вопрос «Причем тут Хуссейн и зачем тогда было вводить войска в Ирак?» заиграл бы другими красками. Последующие признания, что в Ираке не было химического оружия, фактура о том, что Хуссейн не был причастен к терактам, никак не повлияли на установки среди населения. 11 сентября было воспринято на глубинном, эмоциональном уровне, нарратив войны не только сыграл свою роль, но по сути, вызвал исламофобию и оправдал военные действия в Ираке.

Атакующее влияние нарратива войны – самое опасное. Наиболее яркой страной, где население сводят с ума и тоннами закачивают ненависть – Украина. Самое важное для нас – не уподобляться. Не допустив разрухи в головах и в стране, наша история сможет победить.

Елена Павлюк, специально для ANNA-News