Марьяна Наумова: «Война — это страшные лишения, это страшная нагрузка, это горе, это потери»

Интервью с Марьяной Александровной Наумовой, чемпионом по пауэрлифтингу — жим штанги лёжа — российской телеведущей общественно-политического ток-шоу «Время покажет» на «Первом канале» с 2022 года, журналистом, военным корреспондентом.

— Добрый день, Марьяна. Расскажите, пожалуйста, о себе.

— Обо мне вкратце – 24 года, родилась в Старой Руссе, живу в Подмосковье, училась в РГГУ, факультет международных отношений. С 7 лет занимаюсь спортом — сперва спортивной аэробикой, потом с 9 лет — пауэрлифтингом. На моем счету много мировых рекордов в тинейджерах, я — лицо обложки крупнейшего журнала по пауэрлифтингу Powerlifting USA, 4-кратная чемпионка Мира по пауэрлифтингу (и в тинейджерах, и среди взрослых), мой лучший результат — жим 150 кг, показан в 2015 году на турнире Арнольд Классик в Огайо, США.

С 2022 года я ведущая гуманитарного проекта «МЫ ЖИВЫ» на Первом канале, военный корреспондент в зоне СВО.

— Вам наверняка часто задают вопрос: почему хрупкая девушка выбрала именно пауэрлифтинг? Это влияние Вашего отца?

— Да, конечно. А так, попробовала из любопытства. В десять лет поехала с папой на соревнования, он мастер спорта международного класса по пауэрлифтингу. Посмотрела — понравилось, поболела за папу и потащила его в тренировочный зал. Легла под штангу и выжала 20 килограммов четыре раза. На следующий день пошла в спортзал и начала тренироваться.

— Когда Вы поняли, что хотите заниматься журналистикой и работать на телевидении? Как пришли в эту профессию?

— Журналистика всегда меня интересовала. Я в школьном возрасте закончила курсы журналистики при «Аргументах и Фактах», вела соцсети, блог на сайте «Эха Москвы», иногда публиковалась как колумнист, например — в «Русском Пионере». Мои публикации были отмечены и меня приняли в Союз Журналистов России.

В начале 2022 года мне поступило предложение от одной из крупнейших фитнес-сетей стать лицом этой сети, участвовать в рекламной кампании, ездить по России, открывать новые клубы. Обязательным условием было продолжение спортивной карьеры. Хотя сумма была предложена очень и очень солидная, я взяла время подумать. Возвращаться в спорт наперекор своим мечтам мне особо не хотелось.

В феврале началась СВО, в марте случилось то самое обращение Арнольда Шварценеггера к россиянам с критикой СВО и действий Российского Правительства и мой ответ на него, в котором я напомнила «Терминатору» о погибших детях Донбасса и о том, что он не ответил на письма детей, которые были мною переданы ему при личной встрече в 2015 году. Потом поступило предложение от Первого канала стать военным корреспондентом и лицом проекта «МЫ ЖИВЫ», которое я с удовольствием приняла. Вот уже два года этот проект не просто моя работа, а моя жизнь. Я счастлива, что дождалась того, о чем мечтала.

— Общаетесь ли Вы сейчас со Шварценеггером? После Вашего видеообращения к нему, какая-то реакция последовала с его стороны?

— После того, как я передала ему письма детей Донбасса, не последовало абсолютно никакой реакции, хотя он сказал, что будет работать над этим. Мы с ним лично знакомы. Я понимаю, что Арнольд, как человек системы, не может, наверное, иметь другого мнения, но надеялась, что хотя бы из уважения прочитает. Поэтому и захотелось записать к нему обращение, которое внезапно разошлось по всему миру. От самого Шварценеггера ответа не было, но мое обращение было, мне кажется, во всех западных СМИ. У меня журналисты из Германии, Франции, даже из его родной Австрии брали интервью.

— Вы довольно рано политизировались, состояли в молодёжном крыле КПРФ. Что послужило фундаментом для этого?

— Я за справедливость, за равные возможности для всех. Это возможно только в государстве, стоящем на левых позициях, как их не называй – коммунизм, социализм, даже чучхе — опора на свои силы. Я против капитализма как устройства мира. Я до сих пор состою в молодежной организации — ЛКСМ, Ленинский Коммунистический Союз Молодежи.

— Вы бывали в Армении? Как Вы относитесь к тому, что там происходит? Как относитесь к Пашиняну и тому, как он поступил с Нагорным Карабахом/Арцахом?

— В Армении я не была, в Карабах пыталась попасть, но как-то не сложилось. Глава армянского землячества Химок как-то планировал организовать мне такую поездку, когда я была спортсменкой, но что-то не получилось. В целом у меня нет какого-то сложившегося мнения на эту тему, я не хотела бы её комментировать.

Могу сказать, что эта проблема, как и многие другие, следствие развала СССР, искусственного раздувания и нагнетания конфликтов, чтобы отвлечь население от проблем, от несправедливости, от неправедного распределения прибылей и доходов, причем со всех сторон. Я слышала, что сама Армения многие годы не признавала официально Карабах, не вкладывалась туда, не инвестировала в него. Возможно, если бы это было с самого начала, то и итог был бы другой. Думаю, что Россия должна реально поддерживать свое влияние на всей территории бывшего СССР, вкладываться не в коммерсов и элиты, а воспитывать молодежь через образование, через культуру, через ВУЗы, в том числе военные. Но скорее всего — время упущено. Сейчас вокруг куча более состоятельных стран, которые могут интереснее вложиться в молодежь, развернуть ее к себе – это и Турция, и Иран, и, конечно, Америка и ее союзники. У России осталось очень мало реальных путей вернуть свое влияние. В любом случае это будет очень сложно и делать это должны грамотные люди, а не те, которые упустили ситуацию за эти 30 с лишним лет. Пашинян пришел во власть несколько лет назад. До этого там были вполне лояльные России правительства, но непонятно, что мы делали там в то время, если в результате это привело к тому, к чему привело.

Можно провести много параллелей с Украиной – пока мы торговали газом и иными ресурсами, наши противники работали с молодежью, грамотно и целенаправленно, воспитали и «перепрошили» всех тех, кто сейчас в рядах ВСУ и нацбатах воюет с нами.

— Вы с 2014 года поддерживаете Донбасс. Расскажите, пожалуйста, почему Вы приняли такое решение ещё тогда, в 2014 году?

— Это было летом 2014 года. Я увидела репортаж о скором начале учебного года на Донбассе и поняла, что не могу оставаться в стороне и должна помочь детям. Первое сентября — это всегда праздник, банты, школьные линейки и первый звонок. Так было у меня и у моей маленькой сестренки. Так должно быть у всех детей. В 2014 году мы вместе с отцом загрузили наш старый джипчик гуманитаркой – тогда ещё не было никаких Телеграм-каналов и помощь приходилось собирать через «ВКонтакте», через личных знакомых. Это были деньги из семьи, от друзей, подписчиков. Я помню, что мы закупились спортивным оборудованием, канцелярскими принадлежностями, и на своём старом джипе отправились в прифронтовые районы Донецка. Тогда я тоже выбирала самые обстреливаемые районы. Я просто читала новостные сводки, видела, где идут обстрелы и ездила именно в эти школы. На тот момент школы Донбасса работали, дети периодически спускались в подвалы. Я помню, как мы с детьми проводим открытый урок физкультуры, — я им рассказываю о спорте, общаемся на эту тему. Потом звучит сигнал тревоги — и мы спускаемся в подвал. Помню, в прифронтовой окраине Горловки, после того как я уехала, дети мне начали писать «ВКонтакте»: «Марьяна, очень хорошо, что ты уехала! Буквально, только ты отъехала – начался плотный обстрел, мы сидим в подвале школы уже второй час». Я должна была сделать это. Потому что на Донбассе — наша земля, наши люди, наш народ. Я не могла не поехать.

— По Вашему мнению, почему России пришлось начать СВО?

— Если говорить глобально, то в оценках причин СВО я вполне согласна с Президентом. Страны Запада многие годы вели политику, которая лишь казалась мирной и демократической, а на самом деле была направлена на ликвидацию России, на контроль над нашими ресурсами и территорией, над внедрением в нас и в нашу молодежь чуждых ценностей, которые также были направлены на деморализацию и на развал нашей страны изнутри. И все это накладывалось на полную бездарность внутренней политики, на развал образования, на полное упущение работы с молодежью. Были сняты сотни антисоветских фильмов, написаны тысячи антисоветских книг, это все внедрялось в школу, в СМИ. И привело это не к тому, к чему ожидали – не к ненависти к СССР, а к деморализации, к тому, что, как говорится, «целились в Совок, а попали в Россию». Молодежи прививалось чувство вины за прошлое, что наша страна ни к чему не пригодна, что это просто бензоколонка, а весь западный мир — лучше, чище и честнее, что в нашем прошлом не было ничего хорошего. Это и привело к тому, что мы наблюдаем вокруг.

Россия была вынуждена начать эту спецоперацию, потому что было упущено время, когда эти вопросы можно было решить иными путями, при прямом обмане западных стран. В любом случае конфликт бы начался, рано или поздно нас бы попытались уничтожить, напрямую силами НАТО или же руками той же Украины и прочих буферных стран.

-Расскажите, пожалуйста, о Вашей деятельности в Донбассе до СВО.

— В основном занималась гуманитарной деятельностью, ездила на Донбасс как известная спортсменка, чтобы поддержать детей Донбасса. Приезжала в школы, привозила гуманитарную помощь, спортивные товары, проводила соревнования по русскому жиму. Вообще внимание, обычное человеческое общение, тепло значат больше, чем какие-то подарки. Конечно, детям радостно получить сладкие подарки, а взрослым – просто внимание, просто общение, и возможно, в моём образе такой фронтовой Снегурочки они видели вот эту Россию, которая пришла, которая их не бросила, которая их не забыла.

— Что лично для Вас изменилось после начала СВО?

— После начала СВО изменилась, безусловно, моя жизнь, моя судьба, моя работа. Я большую часть времени из этих двух лет провела на Донбассе, в совершенно других заботах и проблемах, нежели у меня были раньше.

Но война становится войной, а не картинкой, тогда, когда она приходит лично к тебе, когда ты теряешь друзей и близких. Я начала терять друзей с 2015 года, большой трагедией для меня была гибель Бати, Александра Захарченко. Поэтому СВО стало лишь продолжением этой войны и моего внутреннего состояния.

— Каков Ваш прогноз — что будет дальше и чем это всё закончится?

— Будет трудно, страшно и кроваво. Так как раньше — не будет никогда. Будет намного лучше тогда, когда мы победим и после этого построим себе самое лучшее, справедливое государство. Как сказал Президент на Русском Соборе — «Русский мир — это достойная справедливая жизнь для русских людей».

— С какими основными проблемами сейчас сталкиваются освобождённые нами территории?

— Проблем много. Какие-то решаются, какие-то не очень. Многое зависит от конкретного региона, конкретного населенного пункта, конкретного руководителя. Конечно, это в основном бытовые проблемы людей, которые на третьем году СВО надо было давно решить – это и документы, и выплаты, и пенсии-зарплаты, и ремонт жилья и коммуникаций. Заметьте – я не говорю про войну и обстрелы – это в компетенции военных.

Коммунальщики, работающие в паре километров от линии боев в Донецке, уборщики мусора, сварщики, электрики, слесари, газовщики, работающие за зарплату в 12-20 тысяч рублей в подобных условиях, разве это вообще допустимо? Это сюрреализм, это какие-то святые люди! Конечно, это надо решать. В домах до сих пор полно одиноких несчастных забытых стариков – надо срочно решать их проблемы и дать им возможность достойно жить. Дети на дистанционном образовании в условиях отсутствия нормального интернета, ноутбуков и связи – это что? Образование потом нагнать очень сложно, растет целое поколение без нормального образования – это надо срочно решать. Есть много других пока нерешенных вопросов.

— Сейчас активно обсуждается инициатива об увековечивании памяти Евгения Викторовича Пригожина, а именно — переименовать одну из улиц в честь Евгения Пригожина, установить мемориальную табличку и поставить памятник. Как Вы к этому относитесь? Поддерживаете ли Вы данную инициативу? И как Вы считаете, должны ли подобные таблички, памятники и улицы имени наших погибших героев, не только времён СВО, но и Афгана, Чечни, Вьетнама, Анголы, Кореи, Сирии и других локальных воин и конфликтов появиться в каждом городе нашей большой страны, где жили, учились и работали наши герои и защитники?

— Я думаю, что мы все рано или поздно (все тайное станет явным), узнаем всех героев и всех негодяев этой войны, не второпях, и не ангажированных, назначенных, а реальных.  Конечно, каждый наш герой достоин памяти, каждый путь героя заслуживает описания. Бойцы «Вагнера», его командиры, сам Евгений Викторович и «Девятый» прошли достойный путь, все, кого я встречала на войне, без исключения, отзываются о «Вагнере» с большим уважением. Боевой путь «Вагнера» славен. Это и Попасная-Бахмут, и большое количество менее значимых и известных участков фронта. Повторю – каждый наш Герой заслуживает памяти.

— Что Вы думаете по поводу террористических актов со стороны Украины в отношении наших журналистов, общественных активистов и объектов гражданской инфраструктуры? Для чего они это делают? В чем конечная цель?

— Конечная цель — конечно же запугать, создать ощущение незащищенности. С какой-то стороны они этого добились, ведь на новых территориях очень сложная обстановка, люди с трудом идут на контакт — боятся мести и угроз. Я знаю, сколько усилий прикладывает наша армия и ФСБ для предотвращения терактов. Очень много делают и сотрудники МВД, Росгвардии. Спасатели под обстрелами тушат пожары, вытаскивают людей из завалов. Скорая помощь выезжает на любые вызовы. Работают коммунальные службы городов. Да и просто – врачи в поликлиниках и больницах, школьные учителя, воспитатели детских садов при всех ужасах обстрелов продолжают свою работу. Спасибо им всем за это!

-Вы посещали страны Ближнего Востока? Расскажите об этом, пожалуйста.

— Я приезжала в Сирию и до начала военных действий, и после — уже осознанно. В Сирии, где продолжается война, есть два параллельных мира. В нескольких километрах от района, где идут бои, расположен город, где рождаются и растут дети, играют, ходят в школу и мечтают о мирном будущем. Именно они и нуждаются в поддержке. Мне тяжело видеть людей, которые живут в разрушенных домах без воды и электричества. Иногда им нечего есть. Мне там не комфортно, но иначе уже не могу жить, ведь есть те, кто нуждается в моей помощи. Для этого я и ездила на Ближний Восток.

— Вы написали письмо Башару Асаду. Удалось пообщаться с ним лично?

— К сожалению с Асадом я так и не встретилась. Меня приняла Асма Асад, супруга Президента. Мы пообщались, я передала подарок Президенту от моего деда – военные командирские часы. Асма настоящая леди — занимается гуманитарными вопросами, пока её муж занимается военными делами.

— Существует мнение, что с Белоруссией наши взаимоотношения в дальнейшем могут перерасти в объединение территорий наших стран. Насколько это возможно?

— Беларусь и Россия и так практически одна страна, но при этом многое в братской Белоруссии справедливее, честнее, многое делается для людей. Там сохранены заводы, села. Если и объединяться, то сохраняя самое лучшее в обеих странах.

—Что Вы думаете по поводу раздела Украины между Россией, Польшей, Венгрией и Румынией? Насколько такой вариант возможен?

-То есть, я должна радоваться, что какой-то город или район отойдут другим странам? Мой дед, Наумов Павел Осипович, в составе пограничных войск защищал границу где-то на западной Украине. Почему я должна радоваться и вообще думать, что эти земли отойдут какой-то Румынии или Польше? Уверена, если бы мы вели правильную политику, то весь бывший СССР остался бы общим регионом, не знаю как бы он назывался сейчас – Россией или СССР-2, но только мы сами виноваты в том, что нас всех смогли растащить, перессорить, натравить друг на друга.

— Как Вы думаете, если в Америке к власти придёт Трамп, ситуация на Украине от этого изменится?

— Конечно, мы должны учитывать, кто и где у власти и делать какую-то коррекцию своих позиций. Но я думаю, что ситуация на Украине изменится только в том случае, если мы сами станем сплоченнее, сильнее, а главное — наше общество станет справедливее.

—Зеленский сменил главу ВСУ с Залужного на Сырского, которого в рядах ВСУ называют «генерал 200» или «генерал отступление», винят в провале ряда операций. Повлияет ли это на ход СВО?

— Вообще не слежу за подобными новостями, не читаю эти посты в телеге и не участвую в подобных обсуждениях. Потерь очень много с обеих сторон, везде — это русские мужики и парни, которые должны были жить и умножать нашу общую нацию, растить детей и жить, а сейчас мы так легко говорим про «200», «300» и так далее. Это большая трагедия, и от перемены Залужных, Сырских и т.д., я думаю, ничего не изменится. Тасует их наверняка не Зеленский, а более умные и вышестоящие «товарищи».

— Много ли Вы знаете женщин на войне?

— Знаю немало, от журналистов – Надана Фридрихсон, Кристина Мельникова, Карина Басок, Катя Катина (к сожалению, несколько лет назад Кати не стало), до большого количества военнослужащих. Я была знакома с Ольгой Качурой («Корсой»), моя подруга – лейтенант Аня Илясова, замполит мотострелков, в боевых частях огромное количество девушек-медиков, я много раз делала о них репортажи. Очень много женщин Донбасса в рядах ополчения с 2014 года, в основном это медики и санитары, в госпиталях и на передовой. Это абсолютно естественный выбор — защищать свою землю, помогать своим мужчинам. Я горжусь, что и сама работаю среди таких людей, являюсь частью этого героического народа.

Зачастую жизнь в прифронтовых селах и городах даже намного сложнее работы военнослужащего, которая может проходить и не на передовой. Как раз в прифронтовых районах в основном остались женщины, молодые и пожилые, с детьми и одинокие. У многих из них погибли или остались инвалидами мужчины. Вот эти женщины — абсолютные герои, но это слово тут наверное очень пафосно и не уместно. Это очень трагические судьбы. Русские люди безусловно заслуживают другой судьбы и более лучшей жизни. Я стараюсь показывать этих людей в своих репортажах, стараюсь им помочь и сделать их жизнь чуточку легче. Хотела бы, чтобы и другие военкоры поменьше «косили укроп» в своих телегах, а побольше интересовались не сборами и финками НКВД, и не хайпом, а реальными проблемами и помощью людям, которых война загнала в полное средневековье и отобрала нормальную жизнь. У кого-то война — в телеграме, а у кого-то — в судьбе и на кладбище.

— Женщине на войне тяжелее, чем мужчине?

— На войне всем тяжело. Чисто бытовые женские проблемы — это абсолютная мелочь, приспособиться можно ко всему. Война — это страшные лишения, это страшная нагрузка, это горе, это потери. Там тяжело всем. Наиболее тяжело на войне мирным людям, которых это касается в первую очередь и которые не защищены ничем – ни статусом, ни достойной зарплатой, ни страховкой, ни медициной, ни тылом, куда можно уехать. Тем мирным, в чьи города и поселки эта война пришла и живет там уже много лет.

— Скоро 23 февраля. Что бы Вы хотели пожелать нашим защитникам?

— Нам всем — скорейшей Победы, нашим ребятам – крепкой любви в душе, которая греет и дает силы, крепкого характера, крепкого здоровья и, конечно, вернуться домой с Победой, живым и здоровым.

— Уже скоро и 8 марта. Чего бы Вы пожелали женщинам в это непростое время? Дочерям, сёстрам, матерям, жёнам, которые ждут своих героев, помогают в тылу и на фронте?

— Всем мамам, девушкам, женам и детям – дождаться своих мужчин, воинов с войны.

— Чем Вы сейчас занимаетесь и какие планы на будущее?

— Прямо сейчас я работаю под Донецком, недавно вернулась с Луганщины, работала в Рубежном, в Северодонецке, в Кременском районе. Думаю, что буду выполнять свою работу до Победы, и далее. Журналистика — это четвертая власть. Мы должны помогать простым людям стучать в двери остальных трех ветвей, помогать доносить людские проблемы, рассказывать о людях, работать на будущее страны. Этим я и планирую заниматься. Также я регулярно провожу встречи с молодежью в школах, в ВУЗах, ездила в патриотические клубы Белоруссии, участвую в молодежных форумах. Я считаю важным доносить правду и свое мнение своим ровесникам. Если не я, то кто?

А ещё в эти новогодние и предновогодние праздники мне удалось в очередной раз побывать фронтовой Снегурочкой. Сняла я свой бронежилет, надела голубую шубку и кокошник, чтобы поздравить детей Донбасса, прифронтовых территорий с Новым Годом. Со своим проектом «МЫ ЖИВЫ» на Первом канале решили сделать такую новогоднюю акцию. Я всё понимаю: идут боевые действия, ведутся плотные обстрелы, звонкая канонада. Но ведь дети остаются на этих территориях, и эти дети не должны быть лишены праздника.

В дальнейшем, когда приобрету необходимые знания и опыт, планирую идти в большую политику.

Мария Коледа