Стабильная нестабильность Сирии

Специалисты обращают внимание, что ситуация в Сирии будет нестабильна до тех пор, пока Саудовская Аравия и Турция не снимут с повестки дня борьбу с «режимом Асада». На момент российского военного вмешательства в Сирии правительственные войска не владели стратегической инициативой, потеряв ряд аэродромов и не имея подавляющего преимущества в тяжелой технике. Сирия — многонациональное государство, алавиты составляют 20%, сунниты — около 60%, остальные 20% — это курды, туркоманы, друзы, армяне, черкесы и ассирийцы. Модель ИГИЛ (организация запрещена в России) не устраивала как минимум половину населения Сирии.

Основную долю боевиков ИГИЛ составляли иностранцы. Доля сирийцев не превышала 30%, в другой террористической организации «Джебхат ан-Нусре» (запрещена в России) — не более 40%. К моменту появления ВКС РФ на сирийском ТВД ситуация для правительственных сил, боровшихся фактически за физическое выживание с оружием в рукам, была близка к критической. Российская авиация стабилизировала военную ситуацию, советники помогли укрепить военную структуру и снабжение. Иран мобилизовал шиитов из Ирака, Ливана и Афганистана. Политика примирения с лояльными племенами тоже сделала свое дело. Сирийцы от отличие от пуштунов в Афганистане или хоуситов в Йемене уже очень устали от войны. Они хотят мира и стабильности при ясных правилах игры с властями.

С другой стороны, терроризм в Сирии опирается на зарубежных спонсоров (Саудовская Аравия, Катар и Турция). До применения Вооруженных Сил России спонсоры действовали сообща, исходя из ожидания близкого падения «режима». Российская операция привела к расколу по интересам, а формат урегулирования на условиях Москвы выключил главное влияние Саудовской Аравии из принятия решений. Базовое условие саудитов об уходе с поста руководителя Сирии Башара Асада делает ситуацию неконструктивной.

Этим воспользовалась Турция, которая применила более гибкий подход, поскольку не хочет усиления Саудовской Аравии. На российском и американском направлении турки стремятся разыграть курдскую карту, поскольку самоопредение курдов является для турецкого государства критической точкой. Однако, президент Турции Реджеп Эрдоган так или иначе будет действовать в рамках своей стратегической линии на свержение Башара Асада, полагая свои уступки временными. Несмотря на газопровод «Турецкий поток», строительство АЭС, туристический поток из России и импорт в РФ турецкой сельхозпродукции.

Что же позволило России выступить в роли крайне важной стороны процесса по определению будущего Сирии? Исключительно военные успехи. На Востоке это остается главным аргументом и показателем при принятии тех или иных решений. Стоит лишь об этом забыть и все начинается заново.